ИСТОРИЯ РУСОВЪ

или   МАЛОЙ РОССІИ.

Народъ Славянскій, произошедшій отъ племени Афета, сына Ноева, названъ Славянами по родоначальнику и Князю своему Славену, потомку Росса Князя внука Афетова. Онъ, переселясь изъ Азіи отъ временъ Вавилонскаго языкавъ смъшенія, сталъ обитать от горъ поясныхъ, или Рифейскихъ, и отъ моря Каспійскаго на Востокъ, до ръки Вислы и моря Варяжскаго на Западъ, и отъ Чернаго моря и ръки Дуная отъ Полудни, до Съвернаго океана и Балтійскаго моря на Съверъ. Доказательствомъ тому есть Исторія Преподобнаго Нестора Печерскаго и его послъдователей и предшественниковъ, ту Исторію писавшихъ, кои всъ были Академики или Члены того главнаго училища, которое во Славянахъ заведено было въ городъ Кіевъ Кириломъ, философомъ Греческимъ, скоро по введеніи туда религіи Христіанской. А взята она изъ книгъ Священныхъ библій и изъ древней обширной библіотеки, въ Кіевъ собранной, но нашествіе варваровъ и бывшія руины погибшей; отъ чего и самыя училища крылись въ однихъ монастыряхъ и подземныхъ жилищахъ даже до дней Рускаго избирательнаго Князя или Гетмана Сагайдачнаго и Митрополита Кіевскаго Петра Могилы, древнюю Академію Кіевскую возстановившихъ.

Не меньшимъ доказательствомъ означеныхъ предъловъ Славянскихъ суть опустълые города и развалины, Славянскимъ языкомъ называемые, и надписи ихъ литерами и наръчіемъ писанныя на камняхъ, кладбищахъ и статуяхъ каменныхъ; тоже названіе ръкъ, озеръ, горъ и улусовъ, в степяхъъ Крымскихъ Заволжинскихъ и на островъ Таманъ, или древнемъ Тмутараканъ находящихся; что все очевидно свидътельствуетъ Славянское тамо жительство. А замъченные нъкоторыми писателями въ тъхъ предълахъ иноплеменные Славянамъ народы, какъ-то: Киммеріане или Готты, Маіоты, Гунны и другіе, наравнъ съ ордами Понтійскаго Царя Митридата, были перехожія чрезъ Славянскую землю и иностранныя колоніи, нашедшія съ Востока и Съвера и по краткомъ здъсь пребываніи удалившіяся въ страны полуденныя и западныя. Да и самые почитавшіесь за жильцовъ при Черномъ и Азовскомъ моръ Греки и Генуэзцы, не что иное были, какъ купцы, поселившіесь съ согласія Славянъ на ихъ приморскихъ земляхъ ради обоюдной торговой пользы; а бывшія съ городами ихъ Херсонесомъ, Феодосіею и Босфоромъ у Славянъ войны, значать однъ маловремянныя сосъднія ссоры, кончавшіяся удовлетвореніями.

Историки сопредъльныхъ съ Славянами народовъ, Птолемей, Геродотъ, Страбонъ, Діодоръ и другіе, приписывая Славянам древность самую отдаленную, за 1610-тъ лътъ до Рождества Христова извъстную, говорятъ, что они, ведя съ сосъдями безпрестанныя войны и преслъдуя переходившихъ ихъ землю иноплеменныхъ народовъ, зашли и переселили колоніи свои за ръку Дунай до моря Адріатическаго въ иллиріи и отъ горъ Карпатскихъ до ръки Одра; а на западныхъ берегахъ Балтійскаго моря оселили всю Померанію, ихъ наръчіемъ такъ названную. Но даютъ сіи Историки Славянскимъ племенамъ различныя названія, судя по образу ихъ жизни и виду народному, на прим. Восточныхъ Славянъ называли Скмеами или Скиттами по кочевой жизни и по частому переселенію съ мъста на мъсто; Полуденныхъ Сарматами по острымъ ящуринымъ глазамъ съ прижмуркою; и Русами или Русняками по волосамъ; Съверныхъ приморскихъ Варягами называли по хищничеству и по засадамъ, ожидающим прохожих; а въ срединъ отъ тъхъ живущихъ по родоначальникамъ ихъ, потомкамъ Афетовымъ, называли: по Князю Русу, Роксоланами и Россами, а по князю Мосоху, кочевавшему при ръкъ Московъ и давшему ей сіе названіе, Московитами и Мосхами: отъ чего впослъдствіи и Царство ихъ получило названіе Московскаго и наконецъ Россійскаго.

Сами Славяне и того больше названій себъ надълали. Болгарами называли тъхъ, кои жили при ръкъ Волгъ; Печенъгами тъхъ, кои питались печеною пищею; Полянами и Половцами живущихъ на поляхъ, или степяхъ безълъсныхъ; Древлянами жильцовъ Полъсныхъ, а Козарами - всъхъ таковыхъ, которые бзживали верхомъ на коняхъ и верблюдахъ и чинили набъги; а сіе названіе получили наконецъ и всъ воины Славянскіе, избранные изъ ихъ же породъ для войны и обороны отечества, коему служили въ собственномъ вооруженіи, комплектуясь и перемъняясь также своими семействами, Но когда во время военное выходили они внъ своихъ пръделовъ, то другіе гражданскаго состоянія жители дълали имъ подмогу, и для сего положена была у нихъ складка общественная или подать, прозывавшаясь наконецъ съ негодованіемъ Дань Козарамъ.

Воины сіи, вспомоществуя часто союзникамъ своимъ, а паче Грекамъ, въ войнахъ съ ихъ непріятелями, переменованы отъ Царя Греческаго, Константина Мономаха, изъ Козаръ Козаками, и таковое названiе навсегда уже у нихъ осталось. Описываемыя жъ у нъкоторыхъ писателей войны Славянъ с Печенегами, Половцами, Козарами и другими Славянскими народами бывшія и юезсправочно иноплеменничьими войсками называемыя, значатъ не иное что, какъ междуусобныя самихъ Славянъ брани за рубежи областные, за отгонъ скота и за другія притязанія и ссоры Князей ихъ произходившія; а ошибки отъ историковъ произошли по множеству разныхъ названій, одному и тому же народу приписуемыхъ. Справедливость сего доказывается тъмъ, что описанные выше прямо иностранные народы, т.е. Готты, Гунны и другіе, извъстны по Исторіямъ и преданіямъ, откуда они вышли и куда пошли; а о сихъ ничего того нътъ, и какъ бы они съ неба опустились и въ землю вошли, не оставивъ и потомства своего; чего Исторія никакъ терпътъ не должна, яко баснословнаго.

Такимъ образомъ часть Славянской земли, отъ ръки Дуная до ръки Двины и отъ Чернаго моря до ръкъ Стыра, Случи, Березины и Донца, и Съви лежащая, получила названiе Русь, а народъ, на ней живущiй, названъ Русами и Русняками вообще. Впослъдствiи сiя жъ самая земля дълилась названiемъ на Чермную или Червоную Русь по землъ, производящей красильныя травы и на Бълую Русь по великимъ снъгамъ, выпадающимъ въ сторонъ съверной.Провинцiальныя дъленiя той земли были Княжества: Галицкое, Переяславское, Черниговское, Съверское, Древлянское и главное или Великое Княжество Кiевское, которому всъ другiя подчинены были. Князья или Верховные начальники выбираемы были отъ народа въ одной особъ, но на всю династiю, и потомство выбранного владъло по наслъдiю. Изъ сихъ Князей знатнъйшiе по Исторiяьъ: Каганъ, воевавшiй Грецiю и осаждавшiй флотилiею своею и сухопутнымъ войскомъ столичный городъ Константинополь, спасшiйся чудомъ Богоматери; Кiй, основатель города Кiева и Княжества сего имени; побъдоносные въ войнахъ Оскольдъ и Диръ, воевавшiу славно съ Греками и Генуэзцами на моръ и сушъ, разорившiе славные города Синопъ и Трапезонтъ, и поразившiе на голову войска непрiятельскiя при ръкъ Осколъ; Игорь, избившiй коварно Оскольда и Дира и самъ убитый Древлянами; Святославъ, покорившiй себъ Болгаръ Задунайскихъ и тамо жившiй въ городъ Переяславцъ, нынъшнемъ Рущукъ; и Владимiръ, первый крестившiй всю Россiю.

И сей Владимиръ, сверхъ означенныхъ Княжествъ, воединивъ всъ другiя Славянскiя Княжества, раздълившiясъ подъ разными названiями между его братьями и родственниками, былъ одинъ надъ ними Самодержцемъ и назывался Великимъ Княземъ Русскимъ и Царикомъ надъ всъми Князьями, и будучи могущественъ и страшенъ въ войнахъ, безпрерывно съ сосъдями производимыхъ, сыскалъ отъ нихъ и отъ народовъ отдаленныхъ отмънное уваженiе, почему всъ Дервамы искали его дружбы, а для удержанiя ея предлагали ему свое въры или религiи. Но онъ, извъдавь первъе ихъ, основательно предпочелъ всъмъ Христiанскую Греческаго или Iерусалимскаго исповъданiя, и въ 988 г. по Рождествъ Христовъ, отправясь съ войскомъ къ приморскому городу Херсону, крестился тамо отъ Грековъ и женился на Греческой Царевнъ Аннъ; а воротясь въ Кiевъ, крестилъ семейство свое и народъ. Прежде же крещенiя всъ Славяне имъли въру восточныхъ язычниковъ, и признавая единаго Бога Вседержителя, почитали символомъ или жилищемъ его солнце, а орудiумъ гнъва его громъ или перунъ. Почему м чествовали солнце воспаленiумъ огня, яко его образа, и вверженiумъ въ него начатковъ отъ всего прозябаемаго, называя праздникъ сей Купалою.

Крещенiе Владимирово почитается третьимъ въ лътописяхъ Славянскихъ; первое у нихъ введено во дни Апостольскiе, благовъстiумъ Апостола Андрея Первозваннаго, приплывшаго кораблемъ изъ Чернаго моря и ръкою Днъпромъ къ той Кiевской горъ, которая и по основанiи города Кiева всегда Андреевымъ холмомъ называлась, и на которой послъ создана во имя его церковь. Сей же Апостолъ ръкою Десною былъ тогда и въ Новъгородъ Съверскомъ, благовъстилъ Евангелiе и почудился употребленiю тамошнимъ народомъ бань своихъ, въ которыхъ, по словамъ его, разжигался каждый человъкъ на подобiе раскаленнаго камня, съкъ себя хворостомъ до изнеможденiя, а потомъ подввергаясь съ журчанiемъ въ ръчную воду, выходилъ оттуда живъ и бодръ, какъ бы никогда не разжиганъ и не битъ. Ръки оныя до упадка Чернаго моря имъли воды возвышеннъй отъ нынъшнихъ и пороги на Днъпръ не были открыты. Второе крещенiе произвела бабка Владимирова, Великая Княгиня Кiевская Ольга, которая сама крестилась въ Царъградъ и была наречена по крещенiи Еленою.

По кончинъ Владимира Перваго, скоро кончилось и соединенiе Царства его. Сыновья и племянники Владимировы раздълили его на двънадцать Княжествъ, оставивъ однако же по прежнему верховнымъ надъ всъми Великое Княжество Кiевское, въ коемъ главнъйшiе отъ прочихъ Князей были: Ярославъ Владимировичь, распостранившiй и утвердившiй Христiанство, сочинившiй чрезъ избранныхъ мужей Рускiе законы, учредившiй въ Кiевъ главное училище Богословiя и других изящныхъ наукъ, съ обширною изъ Грецiи выписанною библiотекою, и соблювшiй первенство свое со славою; Владимиръ Второй, названный Мономахомъ по дъду его съ матерней стороны Императору Греческому, Константину Мономаху, по которому и онъ признанъ отъ Греческой Имперiи Царемъ Рускимъ и получилъ на то дъдовскую корону, со всъми другими Царскими регалiями. Но возставшiя раздъломъ Княжествъ междоусобныя войны, за первенство и наслъдство между Князьями всегда продолжавшiясь, первъе ослабили Великое Княжество Кiевское, потомъ и совсъмъ его разорвали, и съ 1161 года назвались Великими Княжествами: Галицкое въ Чермнорусiи, Владимирское на Клязъмъ и наконецъ Московское по городу Москвъ. Но и тъ Княжества, славилися первенствомъ своимъ по 1238 годъ; а съ сего года нашествiе войною Мунгальскихъ Татаръ, подъ начальствомъ Хана ихъ Батыя, внука Чингис-Ханова, всъ Княжества удъльныя и великiя разрушило почти до основанiя; города ихъ и селенiя разорены и многiе сожжены; Князья и воинства избиты, а оставшiесь раззсъялись по отдаленнымъ Съвернымъ провинцiямъ, и съ сего времени большая часть Рускихъ Княжествъ подпали Татарскому игу. И хотя Княжества опять возстановлены, но пребывали они съ Князьями своими въ подданствъ Татарскихъ Хановъ, которые, взимая дань съ народа, поставляли въ нихъ Князей и ихъ перемъняли по своему произволенiю, что продолжалось по 1462 годъ, въ который Князь Московскiй Иванъ Васильевичь, Третiй сего имени, пользуясь слабостiю Татаръ, изнемогшихъ междоусобными войнами и раздълами, отказалъ Хану Ахмату отъ ежегодной дани съ народа о отъ своего повиновенiя; а внукъ сего Князя, Иванъ Васильевичъ Четвертый, названный Грозный, совокупивъ многiя Княжества Рускiя во едино, въ 1547 году переименовалъ себя изъ Князя Царемъ и Самодержцемъ Московскимъ, и съ того времяни навсегда уже Царства Московскаго на Россiйское, которое, для различiя отъ Чермной и Бълой Руси, называлось Великою Россiею; тъ же объ Руси вмъстъ названы тогда Малою Россiею.

Княжества Малой Россiи, претерпъвъ въ нашествiе Батыя и его Татаръ в 1240 г. большее отъ другихъ пораженiе, по мъръ упорнаго имъ сопротивленiю и кровопролитных битвъ, разорены были также до основванiя; Князья ихъ и воинство выбиты; города разрушены и сожжены, и народъ остался подъ игомъ Татарскимъ, а иной укрывался въ Бълорусiи и землъ Древлянской и Полъсiи; знатнъйшiя же фамилiи съ немногими Княжескими семействами удалились въ Княжество Литовское, и тамо пребывая, многiя соединились родствомъ съ владътельными и вельможескими фамилiями тамошними, и помощiю сего подвигнули Литовского владътельнаго Князя Гедимина освободить ихъ землю отъ владънiя Татарскаго и соединить ее съ своею державою подъ одно право и начальство.

Посему Гедиминъ Князъ въ 1320 году, пришедши въ предълы Малоросiйcкiе съ воинством своимъ Литовскимъ, соединеннымъ съ Рускимъ, состоявшимъ под командою воеводъ Рускихъ Пренцеслава, Свътольда и Блуда, да Полковниковъ Громвала, Турнила, Перунада, Ладима и иныхъ, выгнали изъ Малоросiи Татаръ, побъдивъ ихъ на трехъ сраженiяхъ, и на послъднемъ глаавномъ при ръкъ Ирпенъ, гдъ убиты Тимуръ и Дивлетъ, Князья Татарскiе, Принцы Ханскiе. За сими побъдами возстановилъ Гедиминъ правленiе Руское подъ начальством выбранныхъ отъ народа особъ, а надъ ними устроилъ намъстникомъ своимъ изъ Руской породы Князя Ольшанскаго, послъ котораго были изъ сей же породы многiе другiе намъстники и воеводы; на знатнъйшiй изъ нихъ извъстенъ Симеонъ Александровичь, воевода и Князь Кiевскiй и Слуцкiй, возобновившiй въ 1470 году церкви и монастыри Кiевскiе, Батыемъ разоренные и болъе двухъ сотъ лътъ опустълыми бывшiе. Права же и обычаи Рускiе не токмо подтвердилъ Гедиминъ тамошнему народу во всемъ ихъ пространствъ, но ввелъ ихъ и въ своей землъ вмъстъ съ писменами или грамотою Рускою; почему и доднесь въ Княжествъ Литовскомъ видны по древнимъ архивамъ и у частныхъ особъ старыя привилегiи и другiе документы, писанные письмомъ Рускимъ, а коренное право Руское, извъстное подъ именемъ судныхъ статей и собранное въ одну книгу, Статутъ называемую, переведено послъ съ Рускаго на языкъ Польскiй, что и въ самой той книгъ при концъ напечатано.

О такомъ соединенiи Руси съ Литвою хотя и повествуютъ нъкоторые писатели, что яко бы Князъ Литовскiй Гедиминъ произвелъ его силою оружiя своего, побъдивъ при ръкъ Ирпенъ Князей Рускмхъ и ихъ воинство; но сiе послъдовало съ Князьями Татарскими, а не Рускими, и переворотъ произошествiя того внесенъ въ Исторiю ошибкою весьма грубою; ибо извъстно по всъмъ лътописямъ и самимъ достовърнымъ преданiямъ и такъ сказать осязательнымъ, что по покоренiи Ханом Татарскимъ Батыемъ всъхъ Княжествъ рускихъ, пребывали они во владънiи Татарскомъ: Великоросiйскiя съ 1238, а Малоросiйскiя съ 1240 года, слъдовадельно Литовскому Князю въ 1320 году воевать было въ Руси не съ къмъ болъе, какъ с Татарами; до и по самимъ трактатамъ, привилегiямъ и пактамъ, соединяющимъ Рускiй народъ съ Литвою и Польшею, видимо есть, что онъ соединялся и договаривался, яко вольный и свободный, а отнюдь не завоеванный. Хотя же и было нъсколько войска Рускаго между Татарами, воевавшими съ Гедиминомъ, а между начальниками ихъ были конечно и отродки Княжескiе; но они принуждены были быть между ими по власти своихъ владътелей, воюя за ихъ интересы, вопреки своимъ, обыкновенно страха ради Татаръ, готовыхъ истребить семейства ихъ и жилища при малъйшемъ подозрънiи. А что точно обладали Татары Малоросiею наравнъ съ другими Княжествами Рускими, о томъ, сверхъ записокъ и преданiй, и сверхъ остатковъ руин, Татарами въ землъ сей причиненныхъ, доказываютъ самые гербы ихъ Магометанскiе на древнихъ церквахъ и колокольняхъ подъ крестами остающiеся, то есть полумъсячiя, Магометанством за ихъ святость почитаемыя, кои во время Татарскаго владънiя одни постановляемы были на тъхъ зданiяхъ по ихъ принужденiю, а по сверженiи ига Татарскаго оставлены они сначала въ подножiи креста на знакъ уничтоженiя святыни Магометанской силою и знаменiемъ креста Господня; потомъ осталось сiе обычайнымъ употребленiемъ мастеровъ, кресты оные дълающихъ, ради ихъ украшенiя.

И так пребывая Малоросiя въ совершенномъ единствъ съ Княжествомъ Литовскимъ, оказала сему Княжеству великiя и важныя услуги, ратоборствуя за него со многими непрiятельствовшими народами, а паче съ безпокойными и заносчивыми Крыжаками, Ливонцами и Прусами, отъ коихъ многiя учинены прiобрътенiя въ пользу Княжества Литовскаго, во взаимность и благодарность Литовцам за помощь ихъ Малоросiянамъ противъ Татаръ. А когда сiе Литовское Княжество въ 1386 году чрезъ Князя своего Ягайла, сына Ольгердова, а потомка Гедиминова, соединилось въ одну державу съ Королевствомъ Польскимъ посредствомъ супружества сего Князя съ Гедвигою, Королевою Польской, наслъдницою Польской короны, по которой и Князь оный крещенный того года, Февраля 14-го дня, возведенъ и признанъ Королемъ Польскимъ подъ именемъ Владислава Перваго, то и Малоросiя, под древнимъ названiемъ Руси, соединилась тогда виъстъ съ Литвою въ Королевство Польское на трактатах и условiяхъ, равномърно всъмъ тремъ народамъ служащихъ, въ которыхъ между пространными положенiями главное заключалось въ сихъ достопамятныхъ словахъ :" Принимаемъ и соединяемъ, яко равныхъ к равнымъ и вольныхъ к вольнымъ." Сiе постановленiе отъ времяни до времяни каждымъ Королемъ при коронацiи подтверждаемо было подъ названiемъ Пакта Конвента; и на основанiи того по тогдашнему правительственному формулу учреждены въ трехъ оныхъ нацiяхъ три равные Гетмана, съ правомъ намъстниковъ Королевскихъ и верховныхъ военачальниковъ и съ названiемъ: одного короннымъ Польскимъ, другаго Литовскимъ, а третьяго Рускимъ.

На содержание Гетмановъ и друхихъ важнъйшихъ урядниковъ опредълены староства или ранговыя деревни и прочiя угодья, а для резиденцiи Малоросiйскаго Гетмана назначенъ городъ Черкасъ, пониже Кiева, надъ Днъпромъ лежащiй; провинцiальное же дъленiе земли было на воеводства и повъты, и Рускихъ воеводствъ учреждено тогда четыре: Кiевское, Брацлавское, Волынское и Черниговское, совмъстно съ Съверiею, названною Съверiя Дукатусъ. Чины правительственные и самые Гетманы съ урядниками городскими и земскими выбираемы были изъ рыцарства вольными голосами и утверждаемы Королем и Сенатомъ; а Сенатъ составлялся изъ особъ , выбранныхъ Сеймомъ или общимъ собранiемъ, которое составляли Депутаты, посылаемые отъ народа, состоявшаго тогда изъ трехъ классовъ: шляхетства, духовенства и поспольства.

Шляхетство, по примъру всъхъ народовъ и державъ, естественнымъ образомъ составлялось изъ заслуженныхъ и отличныхъ въ землъ породъ и всегда оно въ Руси именовалось рыцарствомъ, заключающимъ въ себя Боляръ, произошедшихъ изъ Княжескихъ фамилiй, урядниковъ по выборамъ, и простыхъ воиновъ, назыываемыхъ Козаками по породъ, кои производя изъ себя всъ чины выборами и ихъ по прошествiи урядовъ возвращая въ прежнее званiе, составляли одно рыцарское сословiе, искони тако самымъ ихъ Статутовымъ правомъ утвержденное, и они имъли въчистою собственностью своею однъ земли съ угодьями, а поспольствомъ владъли по правамъ и рангамъ, и повинность посполитыхъ была установлена правами. А владъвшiе ими въ отношенiи власти ихъ надъ поспольствомъ, считались и назыывались отчичами или вотчинниками, отъ слова и власти, взятыхъ по древнимъ Патрицiямъ, то есть отцамъ народнымъ, управлявшимъ первоначальными семействами и обществами народными, съ кротостiю и характеромъ отеческими.

Духовенство, выходя изъ рыцарства по избранiи достойныхъ, отдълялось только на службу Божiю, а по земству имъло одно съ ними право.

Въ поспольствъ считались живущiе въ городахъ купцы и мъщане, а по селенiямъ свободные мiряне, войсковые оклады платящiе, и подданнные Боляръ и урядниковъ. Всъ они подчинены были своимъ Магистратамъ и Ратушамъ, въ коихъ засъдали выбранные отъ нихъ Войты и Лавники, и судились по правамъ Магдебургiи, издавна въ Польшъ введеннымъ. При таковыхъ гражданскихъ постановленiяхъ и религiя Руская Греческаго или Iерусалимскаго исповъданiя уравнена съ Римскою Католическою на одинакiя права и преимущества, яко свободная и союзница, и утверждена привилегiями Королевскими и Сеймовыми Конституцiями.

Полуденная часть Руси или Малоросiи т.е. Галицiя, съ своими округами, не принадлежитъ въ составъ нынъшняго Малоросiйскаго съ Польшею соединенiя; ибо она послъ нашествiя Батыя съ Татарами и по ослабленiи и истрабленiи Князей тамошнихъ, переходила изъ рукъ въ руки то къ Венгерскимъ, то къ Польскимъ Королямъ; наконецъ досталась совсъмъ Польшъ по притязанiю наслъдственному Королей тамошнихъ, женившихся на Княжнахъ Рускихъ Галицкихъ. И Король Польскiй Казимиръ Третiй или Великiй, въ 1339 году завладълъ безпрепятственно главнымъ ея городомъ Львовомъ, Княземъ Кiевскимъ, Львомъ Даниловичемъ, построеннымъ, и всею тою страною. Забравъ въ замкахъ ихъ безсчетныя суммы и неоцъненныя драгоцънности, какъ бы въ приданое своей посесiи, присоединилъ ее къ Польшъ подъ одинакое съ нею право, и раздълилъ тогда же на губернiи или воеводства. Почему весьма ошибаются тъ писатели, кои приписывая все завоеванiямъ Польскимъ, полагаютъ за одно нынъшнее соединенiе съ Польшею Литвы и Малоросiи съ прежнимъ непосредственнымъ завладънiемъ Польшею Галицiи, которая въ семъ соединенiи, въ договорахъ и пактахъ, при томъ заключенныхъ, не имъла никакого участiя. Однако Казимиръ Великiй, соединяя Галицiю съ Польшею, убъжденъ бывши справедливостiю и уважая Венгерцевъ, всегда за нее интересовавшихся, уравнилъ во всехъ преимуществахъ шляхетство и народъ тамошнiй съ шляхетствомъ и народомъ Польскимъ, а равномърно и религiю рускую Греческаго исповъданiя съ религiею Католическою римскою, и утвердилъ все то своими привилегiями и пактами. И сiя часть Малоросiи, такъ же какъ и вся земля, никогда оружiемъ Польскимъ покорена не была, а только помощiю Польскою и Литовскою освобождена отъ другихъ владътетей и притязателей, каковы были Татары и Венгерцы. Доказательствомъ тому есть между прочимъ привилегiя Короля Казимира Великаго, въ 1339 году, Марта 17-го дня состоявшаясь, такого содержанiя: "Обачивши утыски и фрасунки люду Рускаго, оскудълаго Ксенжентами тутешними и якъ ихъ нивъчать Кроли Венгерскiе, отродки нахальныхъ Беловъ и Коломановъ, якiе издавна землю ону собъчили и нищили безъ слушныхъ причинъ але начальствомъ и здрадами, обороняемъ и приврочуемъ людъ той къ Держави и Королевству нашему Польскому на въчныя времяна, яко жъ есть онъ намъ единоплеменъ, отъ одной крови нашей Сарматицкой, порожонцы, и намъ тежъ кревною посесiею принадлежный, поневажъ мы отъ предковъ нашихъ и Княжни Галицкой урождены есьмы, и прет о уставуемъ, жебы земля Галицкая зъ ея ксенжествами подълiоная на воеводствы и повяты, прилучона и зъедночона зоставала за Короною и Державою Польскою въчно и безъ поврученя, и жебы оборона ей была певна и не одмовна. Рыцарству же Рускому, вiосками и околицами мъшкаючему, мъты права свои и свободы на добра и набытья зупельне, якъ се установлено шляхетному Рыцарству Польскому, зъ якымъ едночитися тымъ, якъ зъ ровными и свободными во вшеляких справахъ и урядахъ, и выборы судовыи чинити и вныхъ судитись по еднему праву, коронному Польскому. Тежъ и поспольству бути на однихъ правахъ и повинностяхъ зъ поспольствомъ Польскимъ. А належите до въры, альбо Религiи Католической Руской, то мъти ее водномъ поваженню зъ Религiею Католическою Польскою, яко ся здавна такъ они булы; а диспута о едносцяхъ ихъ належе до капланства, а не до мирского люду, якимъ бути мендзы собо злагодне и боронити ойчизну и вшелякiй интересъ ей справовати куждему въ своей въръ свободне и безъ зневаги."

По соединенiи Малой Россiи съ Державою Польскою, первыми въ ней Гетманами оставлены потомки природныхъ Князей Рускихъ, Свътольдовъ, Ольговичевъ или Олельковичевъ и Острожскихъ, кои по праву наслъдства, признанному и всегда уважаемому отъ Королей Польскихъ и Великихъ Князей Литовскихъ, правительствовали своимъ народомъ уже въ качествъ Гетмановъ и воеводъ по конституцiямъ Королевства, а не по достоинствамъ Княжескимъ. И сiе продолжилось до пресъченiя ихъ Династiй въ мужской линiи, что и въ Литовскомъ Княжествъ съ томошними Княжескими фамилiями устроено было и такъ же продолжалось. Изъ сихъ гетмановавшихъ Князей Рускихъ Венцеславъ Свътольдовичь, защищая воинствомъ своимъ общее Королевство Польское отъ страшныхъ тогда Нъмецкихъ Крыжаковъ, разширявшихъ завоеванiя свои при берегахъ Балтiйскаго моря, оказалъ первому Королю своему, Владиславу Ягайлу и всему его Королевству знатныя услуги. И когда въ 1401 году отъ Магистра Крыжацкаго Магнуса послъ многихъ съ нимъ сшибокъ и перемирiй, присланы къ Королю Владиславу съ нарочитымъ посланникомъ два окровавленные меча, означающiе по тогдашнему ръшительную и жестокую войну и вызовъ на оную, то Венцеславъ по повелънiю Королевскому, соединясь съ воинствомъ Польскимъ и Литовскимъ, имъвъ притомъ своего войска тридцать семь тысячь, при воеводахъ Ольговичу и Острогету, да при полковникахъ: Рогдаю, Полеличу, Громвалу, Колядичу и Купалдъю, наступилъ съ ними на Крыжаковъ около городка Динабурга, и между тъмъ, какъ они по Нъмецкимъ своимъ строямъ поворачивались и были во всегдашнихъ движенiяхъ и оборотахъ, Венцеславъ позади своихъ войскъ провелъ знатную часть пъхоты подъ начальством рогдая къ низкому берегу ръки Двины, и оттоль вломившаясь пъхота въ средину стана Крыжацкаго, ударила на нихъ Рускими своими копьями в тылъ и во всъ стороны, и привела ихъ въ смятенiе, а окружавшiя войска напали тогда на нихъ со всъхъ сторонъ и сдълали ръшительное имъ пораженiе, такъ что сочтено ихъ убитыми и въ плънъ взятыми до пятидесити тысячь. Запасы и снаряды со всъмъ станомъ достались въ добычу побъдителямъ, и такимъ образомъ надолго Крыжаки оные усмирены.

Король Владиславъ бывъ чрезвычайно доволенъ и признателенъ къ такимъ важнымъ услугамъ Гетмана Венцеслава и всего Рускаго воинства, наградилъ ихъ разными почестями и подарками; а когда отъ чиновъ Литовскихъ учинены нъкоторыя попытки на преимущества и имънiя чинов Рускихъ и ихъ рыцарства, то онъ по представленiю о томъ Гетмана въ 1409 году, Апръля 13 дня, издалъ подтвердительную привилегiю на пакты соединенiя, и она есть слъдующаго содержанiя: "Промышленiемъ Божескимъ и доброю волею нашею и становъ нашихъ народныхъ, зъедночивши мы Дъдычное княжество наше Литовское и подлеглыя ему отъ своей воли княжества наше Литовское и подлеглыя ему отъ своей воли княжества Рускiя зъ народомъ и королевствомъ Польскимъ, установили есьмо на те и подписали достаточныя пакты едноченя. Але нъкоторые чины Литовскiе, якъ ся ускаржано намъ отъ Гетмана Рускаго, не уймутся ничовать зупельной едности зъ ними чиновъ Рускихъ и шляхты тутейшой побытомъ вызволеня ихъ отъ ярма Татаровъ. И пре то мы уставуимъ и повторъ стверждаемъ ухундованы и укръплены пакты зъ едноченя народу Рускаго зъ народомъ Польскимъ и Литовскимъ, и буты имъ яко ровный зъ ровными и вольный зъ вольными въчнъ и непреложнъ, и права свои Рускiм тримати безъ перешкоды, якось они слушны есть и за тымъ прiенты въ Княжеству нашемъ Литовскимъ заедне зъ письмомъ Рускимъ, альбо Славянскимъ, и по нимъ всъ суды мъты и справы одерживаты и добрами своими дъдычными и набытыми обладати и якъ хотя оборочати не оупречне и безъ прешкоды иншими правами. Тежъ и лицарству рускому зъ лицарствомъ Польскимъ и Литовскимъ едность держаты, яко ровный зъ ровным, на каждыхъ справахъ и урядахъ безъ жадной упреки и неваги. А претензiи альбо докоры о давнимъ поратунку люду Руского отъ ярма Татарского найбарзъй ничуемъ и касуемъ, яко ты справы знатне одплачоны и одслужоны лицарствомъ рускимъ противъ супостатовъ Литовскихъ зрадливыхъ Ливонцовъ и тыхъ нестатечныхъ Крыжаковъ и иншихъ наступцовъ на ойчизну, одъ якихъ русняки слушно насъ оборонили и головы свои на плацу положили, и за докору ихъ сроги кары и навязки на выновайцовъ укладамы."

По кончинъ Короля Владислава Ягайлы наслъдовалъ сынъ его старшiй, Владиславъ Второй, прозванный Ягелономъ. Онъ коронованъ 1434 года, и первымъ попеченiемъ имълъ храненiе и утвержденiе постановленiй отца своего, по которымъ въ Княжества Рускiя, раздъленныя на воеводства и повъты, подтвердилъ выбранныхъ изъ тамошнихъ княжескихъ и шляхетскихъ фамилiй Воеводъ, Кастеляновъ, Старостъ и Судей, со всъми другими урядниками, сравнивая ихъ и все шляхетство или рыцарство Руское честiю и вольностiю съ Польскими чиновниками и шляхтою, что хранитъ и наслъдникамъ своимъ присягою утвердилъ, изданною въ 1435 году, Марта 7 дня, привилегiею своею тако узаконилъ: "Воеводства Рускiя зъ рицерствомъ и народомъ тутешнимъ поставляемъ и утверждаемъ на тыхъ правахъ, привилегiяхъ и вольностяхъ, якiя имъ одъ отца нашего поставлены и утверждены при зъединоченю добровольном Руси и Литвы зъ Державою Польскою и да не важить нихто въ оныхъ воеводствахъ нашихъ ничевати правъ ихъ и привилеевъ въ дълахъ земскихъ и рыцарскихъ, тежъ и въ религiяхъ отеческихъ наслъдованныхъ добрая воля и свобода да не отъемлется, ни насилуется, и рицарство шляхетское Руское зъ рыцарствомъ шляхетскимъ Польскимъ и Литовскимъ, и тъ народы зупельне зъединочатся, яко ровный зъ ровнымъ и свободный зъ свободнымъ, и яко единоплеменны суть и доброю волею едность свою ухундовали и укръпили вызволившися одъ ярема Татарского общею ратiю Рускою, и Литовскою предъ Гедимина праотца нашего, и теперь въ имънiяхъ своихъ и побыткахъ да имутъ Русняки свободу и волю свою не преслъдовану и не насилуему, и судятся въ нихъ одъ самихъ себя; а въ суды земскiе и градскiе избираютъ судей и урядниковъ вольными голосами по правамъ своимъ и статутамъ, якiе утверждаемъ и заховуемъ на въчныя времена и за посесоровъ нашихъ о нихъ ручаимся."

По сей привилегiи и по пактамъ соединенiя Короли Польскiе: Казимиръ Четвертый, брать Владиславовъ, Янъ Албрехтъ и Александръ, сыны Казимировы, права оныя присягали, при коронацiяхъ подтверждали, а другiе по нихъ бывшiе Короли, какъ то: Жигизмунты и прочiе привилегiями своими ихъ возобновляли.

Король Владиславъ Ягелонъ Второй, утвердивъ распоряженiя гражданскiя внутреннiя, принялся за дъла внъшнiя воинственныя. По въ сихъ столько былъ счастливъ и удаченъ, сколько имълъ въ нихъ превратностей, и политика его, то бодрственная, то безпечная, упала, наконецъ на главу его, вскруженную высокомърнымъ духовенствомъ Римскимъ. Онъ въ 1435 году чрезъ пословъ своихъ подтвердилъ миръ съ Турками, прекративъ преждебывшiя съ ними пограничныя распри и несогласiя. Султанъ ихъ Амуратъ Первый, имъвши тогда войну съ Цесаремъ Нъмецкимъ за Сербiю и Венгрiю, просилъ Короля убъдительно взять между ими посредничество и помирить ихъ въ ихъ распряхъ или сдълать ему помощь въ войнъ оной; за что объщавалъ ему великiя суммы, либо уступку въ областяхъ своихъ, сопредъльныхъ съ Польшею. Король отъ всего того отказался, а въ 1439 году взялъ сторону Венгерцевъ, и выступивъ съ армiею своею противъ Турковъ, разбилъ ихъ дважды въ Трансильванiи, а наконецъ сошедшись съ Султаномъ на границахъ Венгерскихъ, побъдилъ и его на главномъ сраженiи не далеко отъ ръки Дуная, принудивъ Султана съ остаткомъ разбитой армiи своей ретироваться за Дунай. Плодомъ сих побъдъ было то, что Венгерцы признали Владислава своимъ Королемъ, чъмъ и былъ онъ у нихъ дъйствительно чрезъ пять лъть. Султанъ, такъ же признавъ его въ семъ достоинствъ, уступилъ ему всъ свои претензiи на Венгрiю, а Король опять заключилъ съ Султаномъ миръ и утвержденъ оный съ объихъ сторонъ клятвами и трактатами; и за симъ награждая онъ свое воинство, сдълалъ великiя пожалованiя и надачи чинамъ и войску Рускому, отлично содъйстввавшему во всъхъ его побъдахъ; а было ихъ въ сихъ походахъ сорокъ три тысячи семь сотъ человъкъ подъ командою воеводъ: Кiевскаго Свътольдовича и Съверскаго Ольговскаго, да полковниковъ: Блудича, Дулепы, Претича, Станая, Бурлiя и Артазiя, коимъ, между другими дарами Королевскими, жалованы отъ него гербы и золотые коряки на поворозахъ, то есть на шнурахъ шелковыхъ, повъшенныхъ черезъ плечо и подобныхъ нынъшнимъ аксельбантамъ или кавалерiямъ.

Миръ оный не долго продолжался, и Король въ 1444 году нарушилъ его самымъ въроломнымъ и постыднымъ образомъ. Папа Римскiй Евгенiй IV-й, знавъ отвагу Королевскую и храбрость его воинства, впервые почти побъдившаго такъ громко силы Турецкiя, страшныя до того всей Европъ, подговорилъ Короля опять напасть на Турковъ, воевавшихъ тогда съ Венецiянами и Далмацкими народами, которые, бывъ христiанами Греческаго исповъданiя, просили Папу о вспоможенiи имъ противу Турокъ, объщаваясь за то принять его религiю и верховное надъ собою Iераршество. Король отговаривался долго великимъ для него порокомъ и тяжкимъ гръхомъ за въроломство и нарушенiе клятвъ, учиненныхъ съ Султаномъ Турецкимъ при заключенiи съ нимъ недавняго мира. Но Папа буллою своею разръшилъ Короля отъ всъхъ клятвъ и обязанностей его съ турками, увъряя, что клятвы съ невърными ничего не значать и Христiане отъ нихъ всегда могутъ быть свободны. Въ дополненiе къ тому прислалъ онъ своего легата, Кардинала Iульяна Чезарини, къ Королю съ хорошимъ мъшкомъ золота, который никогда съ нимъ не разлучался, а Король, собравъ заразъ достаточныя силы, и не извъщая о томъ Султана, выступилъ въ его провинцiи и проходя ихъ прямо непрiятельски, переправился за ръку Дунай, направляя походъ свой къ городу Адрiанополю. Султанъ, свъдавъ о нашествiи на области его Короля Польскаго съ армiею своею явною войною, безъ объявленiя на то причинъ, протестовался народамъ, его окружавшимъ, свидътельствовался небомъ и землею, воздъвая къ нимъ руки, и наконецъ клялся всъмъ, что есть святъйшее въ миръ, что онъ не подалъ никакихъ причинъ къ нарушенiю съ Поляками мира и торжественныхъ клятвъ, его утверждавшихъ, и заключилъ такимъ изреченiемъ: "Презръли Гяуры своего Бога, споручителя мирных условiй; призову жь и я Его въ свою помощь!".

Между тъмъ, какъ Король Польскiй выбиралъ себъ дорогу къ Адрiанополю, второй столицъ Султанской, и воображалъ притомъ о множествъ корыстей тамошнихъ, могущихъ достаться ему въ добычу, Султанъ Амуратъ, прошедъ скоропостижно со многочисленною армiею Юалканскiя горы, засталъ Короля и армiю его около города Варны. Сраженiе началось и продолжалось съ крайнимъ ожесточенiемъ Турковъ, злобившихся на Поляковъ за наглое нарушенiе ими мира, м съ примърнымъ мужествомъ войскъ Польскихъ, окураженныхъ прежними побъдами. Султан безпрестанно разъъзжалъ по своей армiи и ободрялъ воиновъ помощiею своего Аллаха, мстителя въроломства, котораго неумолкно призывалъ; а Король, также разъъзжая по своимъ войскамъ, поощрялъ ихъ благословенiемъ Святъйшего Папы и присутствiемъ его Кардинала. Наконецъ поборники Аллаха превозмогли послъдователей Папскихъ. Армiя Польская была разбита и разсъяна, Король убитъ, а Кардиналъ бросился въ ръку, съ намъренiемъ переплыть ее на лошади; но золото, наполнявшее его карманы и отяготившее сего всадника, погрузило его на дно ръчное и съ нимъ вмъстъ погибло. Войска Рускiя были на семъ сраженiи въ числъ тридцати тысячь подъ начальствомъ воеводы своего Ольговскаго, и полковниковъ Тризны, Гудима, Бурлiя, Станая, Претича и иныхъ. Они, по разбитiи всей Польской армiи, спасались въ Булгарiю, а народы тамошнiе, бывъ Русинамъ единовърны и единоплеменны, изъ Славянскаго рода отъ ръки Волги изшедшiе, давали имъ безопасныя у себя убъжища и проводили ихъ скрытыми путями за ръку Дунай; но изъ нихъ до половины чиновниковъ и рядовыхъ пало на сраженiи.

Во дни Короля Александра, сына Казимира Четвертаго, а брата Албрехтова, пресъклась мужская линiя Князей Рускихъ въ послъдней отрасли ея, Князю Семеону Олельковичу; и по силъ постановительныхъ конституцiй Королевства, въ 1506-мъ году избранъ отъ рыцарства первый Гетманъ Рускiй, Пренцлавъ Лянцкоронскiй, изъ фамилiи Сенаторской, зять Князя Острожскаго, и свойственникъ Короля Александра, за которымъ была въ супружествъ Елена, также Княжна Руская, названная отъ Поляковъ схизматичкою, и за тъмъ, не коронованная. Сей гетманъ оказалъ для Королевства Польскаго великiя и важныя услуги, побъдивъ на трехъ сраженiяхъ Турковъ, Татаръ и Волоховъ, нападавшихъ на Галицiю и Волынь и стремившихся во внутренность Польши къ столичному городу Кракову. Плодомъ сихъ побъдъ было отобранiе отъ Турковъ и Татаръ Малоросiйскихъ земель около Днъпра, отъ временъ нашечтвiя Батыева захваченныхъ. Для охраненiя навсегда отъ нихъ границъ сего края, учреждена тогда изъ Козаковъ Малоросiйскихъ сильная стража между Бесарабіи и Крыма, надъ ръкою Днъпромъ, пониже пороговъ или за порогами, на сей ръкъ имъющимись, гдъ Козаки, радивсегдашняго пребыванiя, подълали укръпленiя или редуты, названные засъками отъ съченiя деревъ, на палисады употребленныхъ. Отъ чего въ послъдствiи Козаки, тамо засъвшiе, названы Запорожскими Козаками; мъсто же пребыванiя ихъназвано Съчью Запорожскою, и Козаки первые перемънялись другими, изъ жилищъ ихъ командированными. Наконецъ, принимая приходящихъ къ нимъ охотниковъ изъ ходостыхъ Козаковъ, ловлею звърей и рыбы, а не меньше добычею заграничною споваженныхъ, составили многолюдное общество Козацкое; а что бы имъ не мъшало ничто быть готовыми ко всякимъ предпрiятiямъ, ръшились сiи Козаки оставаться навсегда безженными. Такимъ образомъ завелась Съчь Запорожская, и замънила прежнюю стражу пограничную. Правительство, признавши ихъ полезными учредило между ими по ихъ выборамъ старшинъ и главнаго Атамана, Кошевымъ названнаго, и оставила по преждену въ командъ Гетмана Малоросiйскаго, коему они и мъсто ихъ пребыванiя принадлежали всегда. Для содержанiя же и снабженiя войска сего наданы наданы и отведены ему достаточныя земли Малоросiйскiя, съ угодьями по объимъ сторонамъ Днъпра и пороговъ, между ръчекъ Конской, Самары, Калмiуса, Ташлика и Буга.

По Гетманъ Лянцкоронскомъ выбранъ въ Гетманы Князъ Дмтрiй Вишнивецкiй, и онъ бывши Гетманомъ во время мирное, славился гражданскими добродътельми, поправляль разоренные города и публичныя зданiя, наблюдалъ за правосудiемъ и правленiемъ замскихъ и городскихъ урядниковъ, возбуждалъ народъ къ трудолюбiю, торговлъ и хозяйственнымъ зеведенiямъ, и всякими образами помогалъ ему оправиться послъ разорительныхъ войнъ, и за то все почтенъ отцемъ народа. Въ его время зимою случилось прорваться между стражею пограничною Крымскимъ Татарамъ въ нижнюю Подолiю, называемую Побережье. Они тамо разграбили нъсколько мъстечекъ подъ часъ ярманковъ и угнали не мало скота; но какъ дълали они сiе хищнымъ образомъ, такъ что военныя команды нигдъ настичь и схватить ихъ не могло, то поражены они самою судьбою, или нечаянною жестокостiю воздушныхъ стихiй. Когда возвращались они въ свои улусы съ обыкновенною торопливостiю, захватилъ ихъ въ степяхъ необычайный снъгъ съ страшною вьюгою или фугою, отъ чего они ни ъхать, ни пути своею видъть не могли, а принуждены стоять по шею в снъгу. Сдълавшiйся послъ того жестокiй морозъ съ вътромъ возвъщалъ имъ неминуемую гибель, и они, поръзавши своихъ лошадей и скотъ, повлазили въ ихъ туловища и искали спасенiя въ слабой и краткой сей теплотъ, но всъ до послъдняго тамъ погибли, и найдено ихъ по веснъ болъе четырехъ тысячь труповъ.

По кончинъ Гетмана Князя Вишнивецкаго въ 1514 году выбранъ Гетманомъ Князь Евстафiй Ружинскiй который, в молодыхъ лътахъ обучаясь и волжируя долго въ чужихъ краяхъ, а паче по Германiи и Францiи, прiобрълъ въ разныхъ наукахъ, особливо въ военной, великое знанiе. Первымъ его старанiемъ было произвесть въ Малоросiи реформу войскамъ и устроенiю ихъ другимъ отъ прежняго образомъ. Войска сiи по древнему заведенiю считались въ жилищахъ своихъ по околицамъ изъ одного селенiя, и по куренямъ, изъ нъсколькихъ вмъстъ селенiй составленнымъ, и назывались всъ жильцы вообще куренною или околичною шляхтою, служивые изъ нихъ старые товариствомъ, а молодые Козаками. Курени и околицы управлялись выбранными изъ нихъ Атаманами и товарищами, кои и маловажныя ихъ распри разбирали и мирили ихъ; а по земскимъ спорамъ и тяжбамъ и по важнымъ дъламъ разбирались и судились въ повътовыхъ и городскихъ судилищахъ. По службъ въдомы были хорунжими повътовыми, отъ которыхъ чинились смотры и описи Козакамъ и ихъ вооруженiю, и у нихъ блюлись знаменаили хоругвы повътовыя, подъ стражею товарискою, на коихъ гербы были, съ одной стороны повътовый, а съ другой нацiональный. Но когда надобно было собираться войску для походовъ, то отъ хорунжихъ оповъщено по куренямъ, чтобы собиралось войско на назначенныя верховнымъ начальствомъ сборныя мъста, каковыми часто бывали Бъловъжъ за Нъжиномъ и Крыловъ за Днъпромъ, и иные, гдъ изъ собравшихся Козаковъ и товариства составлялись полки и сотни, и въ нихъ избирались вольными голосами всъ чиновники высшiе и нижнiе, кои въ тъхъ чинахъ считались только во время службы или походовъ, а по возвращенiи въ жилища обращались въ прежнее состоянiе съ названiемъ товарищами, то есть заслуженными и съ увагою въ голосахъ, коими отъ другихъ преимуществовали. Такое древнее заведенiе поводомъ было ко многимъ своевольствамъ и злоупотребленiямъ Козацкимъ. Они собирались часто безъ позыву хорунжихъ, а паче въ мъстахъ пограничныхъ, выбирали начальниковъ, составляли полки такъ называемые охочекомонные, и чинили набъги въ Турцiю, Молдавiю и Крымъ подъ предлогомъ освобожденiя плънников изъ неволи, а въ самомъ дълъ для полученiя добычи, отъ чего многiя съ тъми народами заводились ссоры и самыя войны.

Гетманъ Ружинскiй, по изволенiю Короля Сизигмунда Перваго, пресъкая своевольства и нестроенiя, учредилъ въ Малоросiи двадцать непремънныхъ Козацкихъ полковъ, въ днъ тысячи каждый, назвавъ ихъ по знатнъйшимъ городамъ, какъ-то; Кiевскiй, Черниговскiй, Съверскiй, Переяславскiй, Каневскiй, Черкаскiй, Чигиринскiй, Уманскiй, Корсунскiй, Бряцлавскiй, Калжинскiй, Кропивянскiй, Острянскiй, Миргородскi, Полтавскiй, Гадяцкiй, Нъжинскiй, Лубенскiй, Прилуцкiй и Винницкiй. Каждый полкъ раздълилъ на сотни, названныя такъ же по городамъ и мъстечкамъ. Во всякiй полкъ опредълилъ выбранныхъ товариствомъ и Козаками изъ заслуженныхъ товарищей полковниковъ, сотниковъ и старшинъ полковыхъ и сотенныхъ, кои оставались въ чинахъ на всю уже ихъ жизнь и завели съ тъхъ поръ чиновное въ Малоросiи Шлехетство, или такъ сказать наслъднее Болярство, зависъвшее прежде отъ выборовъ и заслугъ, по примъру всъхъ другихъ народовъ и земель благоустроенныхъ Христiанскихъ. Полки оные наполнены тогда и впредь наполняемы были выбранными изъ куреней и околицъ Шляхествихъ молодыми Козаками, записанными въ реестръ военный до положеннаго на выслугу срока, и отъ того названы они реестровыми Козаками; половина ихъ конная изъ каждаго полку всегда содержала въ полъ, а другая пъшая содержала въ городахъ гарнизоны, и при надобности вспомогала и комплектовала первыхъ. Одъянiе и вооруженiе положено у нихъ легкое и одинакое, и они его по образцамъ исправляли. Въ мирное время изъ собственнаго имънiя, и пропитанiе имъли отъ домовъ своихъ; а на случай войны и походовъ положено жалованье изъ скарбу Малоросiйскаго каждому Козаку по червоному в годъ и по кафтану тузынковому на два года, а иногда и по кожуху. Саршинамъ сотеннымъ вдвое противъ старшинъ; полковники же, старшины генеральные обозные и старшины полковые, имъли опредъленныя ранговыя деревни, и другiя наддачи. Артилерiя, обозы и вьюки съ запасами, провiантомъ и фуражомъ снаряжались отъ скарбу и поспольства. Оружiемъ были, у конницы копья, стуцеры, пистолеты и сабли, а у пъхоты ружья, копья и кинжалъ, кои выписывали и доставали изъ Швецiи и Турцiи.

Экзерцiя въ войскъ оставалась старинная съ поправкою, и обыкновенный маршъ колонный назывался иттить сакмою. Для марша въ опасности строились въ треугольникъ, а изъ него построить фронтъ значило становиться въ лаву; но для атаки, а паче для обороны, устроена вновь сильная изъ трехъ ширингъ батава, похожая во всеиъ на древнюю Греческую, а потомъ Римскую фалангу, которая по всей Европъ введена подъ именемъ батальона де каре; построенiе конницы въ пъхоту равнялось нынъшнему драгунскому пъшему строю. Для помъщенiя охотниковъ или волонтеровъ, всегда собиравшихся изъ убожи или такъ называвшихся гултаевъ, устроено пять полковъ охочекомонныхъ, называвшихся по фамилiямъ полковниковъ, производимыхъ Гетманом, и они содержаны на стражъ пограничной, въ низу ръкъ Самары, Буга и днъстра, и получали ежегодно небольшое жалованье, а больше довольствовались звъриною и рыбною ловлею; за поведенiе ихъ отвъчали полковники; число же ихъ не опредълено, но полкъ считался не болъе пяти сотъ человъкъ.

По устроенiи такимъ образомъ войска Моалоросiйскаго, когда въ 1516 году Ханъ Крымскiй Меликъ-Гирей, по союзу его съ Княземъ Московскимъ Василiемъ Ивановичемъ, шелъ войною на Польшу и Малоросiю, то Гетманъ Ружинскiй съ войсками Малоросiйскими и Польскими, по повелънию Короля Жикгимунта, выступя къ нему на встръчу, и сошедшись на границахъ Малоросiйскихъ надъ ръкою Донцемъ, при городъ Бългородъ, далъ себя атаковать Хану, который, по обыкновенiю Азiятскому, окружилъ своимъ войскомъ съ трехъ сторонъ. Войска Гетманскiя были примкнуты тыломъ къ ръкъ и своему обозу; Татары произвели страшный крикъ и пустили тучи стрълъ; конница Гетманская, спъшившаясь и построенная въ батаву, а пъхота выстроенная такъ же фалангою, встрътила натиски Татарскiе сильнымъ огнемъ изъ ружей и пушекъ, и производя пальбу безпрерывно во все Татарское стремленiе, сдълали имъ сильное пораженiе, и они, ощутивъ великую свою гибель, начали удаляться. Но Гетманъ съ мъста своего не велълъ никому трогаться, а показывалъ видъ, что онъ только въ силахъ обороняться а не наступать: почему Татары, дълая во весь день свои напуски, на ночь отступили на нъсколько верстъ въ степь и расположили обширный свой станъ безпечно. Гетманъ, имъвъ войско свое неутоленное, выступилъ съ нимъ съ полночи въ походъ, и идучи нарочито тихо, сблизился къ стану Татарскому на самой заръ. А какъ татары обыкновенно держать лошадей на паствъ, а не у коновязей, то Гетманъ выслалъ отрядъ конницы съ приготовленными завремянно бумажными ракетами, кои будучи брошены на землю, могли перескакивать съ мъста на мъсто, дълать до шести выстреловъ каждая. Конница оная, наскакавъ на становище Татарское, зажгла свои ракеты, бросила ихъ между лошадей Татарскихъ и причинила въ нихъ великую сумятицу; онъ перепугавшись, бъгаливо весь опоръ по табуну, волочили и топтали своихъ всадниковъ и сторожей, а между тъмъ всъ войска Гетманскiя, съ пальбою изъ ружьевъ и артиллерiи, напали на станъ Татарскiй, прошли его насквозь, поражая смъшенныхъ и обезумленныхъ Татаръ, и такъ разбили Хана и его войска на голову, забрали станъ его со всъмъ багажемъ, и обремененные корыстями, возвратились со славою въ свою землю.

Возвращаясь, Гетманъ Ружинскiй отъ Бългорода Рускаго, встръченъ былъ Турками и Татарами, выступившими изъ Бългорода или Акермана Татарскаго, что въ Бессарабiи. Они, извъстясь о побъдъ надъ Ханомъ Крымскимъ и о потерянiи имъ всего стана своего съ великимъ богатствомъ, предпрiняли отнять богатства оныя у Ружинскаго, напавши на него нечаянно и въ расплохъ, почти обыкновенный у возвращающихся войскъ съ похода удачного. Но Ружинскiй былъ не такъ безпеченъ, какъ Татары думали; онъ, свъдавъ отъ граничныхъ разьъздовъ, что Татары Бългородскiе съ тамошними, гарнизонными Турками выступили на Очаковскую степь, удалилъ заразъ тяжести свои въ Уманщину, а самъ съ войсками, переправясь чрезъ ръку Бугъ, засълъ въ очеретахъ и байракахъ при ръкъ Кодымъ. И какъ только Татары съ Турками притягнули къ Бугу, то онъ, наступивъ на нихъ нечаянно со всехъ сторонъ, сыгралъ съ ними такую роль, какую они для него готовили, и разбивъ ихъ на голову, гналъ остатки до самого Акермана, отнялъ у нихъ все, что ни имъли, и умножилъ свои добычи, которыя раздълилъ Полякамъ и своему войску. Отъ сего времени Поляки, обращаясь часто съ войсками Малоросiйскими и почитая ихъ храбрость и мужественный характеръ, завели съ ними тъсную и искреннюю дружбу и служили многiя изъ нихъ въ полкахъ Малоросiйскихъ, посталяя себъ за честь, даже знатное шляхетство, именоваться Козаками. Отъ такаго общаго названiя Руских воиновъ Козаками, вышла въ послъдствiи та ошибка, въ которую впали всъ писатели Малоросiйскiе и Польскiе, полагая въ своихъ лътописяхъ и исторiяхъ, что послъ Гетмана Князя Михайла Вишневецкаго, всъ другiе Гетманы выбираемы были изъ простыхъ или реестровыхъ Козаковъ. Но это весьма несправедливо и здравому разсудку предосудительно; ибо Козаки всегда имъли въ полкахъ и провинцiяхъ своихъ многихъ чиновниковъ разныхъ степеней, какъ-то: Старшинъ генеральныхъ, поковыхъ и сотенныхъ, и земскихъ урядниковъ. И какая же стать или что за правило, мимо такого числа чиновниковъ, выбирать простыхъ Козаковъ? А когда сiе приписывается уваженію заслугъ и достоинствъ, то натурально, что офицеры, заслуженнъе и достойнъе отъ простыхъ воиновъ, и вошли въ чины свои непремънно по симъ качествамъ; обходить же ихъ въ выборахъ Гетманскихъ значило бы нъчто вздорное, одни неудовольствiя, возмущенiя и междоусобiя приносящее. А въроятно произошли у писателей таковыя нелъпыя о выборахъ заключенiя по общему слову или названiю, употребительному и теперь между воинствомъ, что всякiй Генералъ есть солдатъ а Гетманъ - Козакъ, слъдовательно всъ офицеры и рядовые суть воины, и названiя сiи всъмъ имъ свойственны и приличны. О Козакахъ Рускихъ, а паче о Малоросшйскихъ и о самомъ ихъ названiй, странная нъкая повъствуютъ нъкоторые писатели. Они, какъ бы перипираясь между собою, говорятъ: одни, сiи Козаки суть пришельцы въ Русь, то изъ Кабарды Черкаской; а другiе утверждаютъ, яко бы остатки иноплеменнаго народа Козарскаго. Польскiе жъ историки показываютъ еще, будто они набирались изъ разной вольницы или сволови, и поселены отъ ихъ Королей на пустыхъ земляхъ внизу ръкъ Днъпра и Буга. Но таковыя нелъпыя мнънiя значатъ больше, чъмъ ошибки историческiя, и не приводя другихъ истинъ, опровергаетъ ихъ самый разсудокъ; ибо то неоспроимо, что всякой народъ долженъ имъть своихъ воиновъ и по необходимости изъ самихъ себя, чтобы ввърять свою судьбу и безопасность не иностранному, а своему воинству, а иначе было бъ крайнее безумiе и неосторожность, похожiя на то, какъ бы заставить стеречь коршунамъ голубей, а волкамъ овецъ. Названiя же воинамъ даются обыкновенно на языкъ каждаго народа по доспъхамъ или вооруженiямъ ихъ, и потому видны въ одномъ народъ жолнеры, въ другомъ янычары и спаги, а во мныхъ солдаты и жандармы; а дальше названiя сiи раздъляются на конныхъ и пъшихъ; отъ чего такъ же извъстны названiя по мушкету мушкетеровъ, по карабинамъ карабинеровъ и такъ далъе.

Такимъ образомъ и Рускiе воины назывались конные Козаками, а пъшiе стръльцами и сердюками, и сiи названiя суть собственныя Рускiя, отъ ихъ языка взятыя, на примъръ стръльцы по стръльбъ, сердюки по сердцу или запальчивости, а Козаки и Козаре, по легкости ихъ коней, уподобляющихся козьему скоку. Что бы же были они иностранцы или пришельцы, и Рускiй народъ ввърилъ бы такимъ бродягамъ судьбу свою и безопасность, сего ничто не доказываетъ, и выдумки о томъ и заключенiя суть безразсудны. Равно и мнънiе Польскихъ историковъ, приписующихъ заведенiе Козаковъ ихъ Королямъ, касается только до холостыхъ Запорожскихъ Козаковъ, собравшихся въ низу Днъпра изъ Рускихъ охотниковъ, о коихъ Исторiя пространно повъствуетъ. Осъдлые жъ и запасные Козаки, названные отъ того реестровыми Козаками, были во всъхъ провинцiяхъ и повътахъ Рускихъ, и видны они доселъ по древнимъ кашнутамъ и самымъ осъдлостямъ, т.е. околицамъ и куренямъ. А Короли Польскiе, Владислав Второй и Стефанъ Баторiй, чрезъ Гетмановъ своихъ Рускихъ, хотя дълали о Козакахъ распоряженiя, но то касалось только до управленiя и комплектованiя ихъ полковъ, конныхъ Козацкихъ и пъшихъ сердюцкихъ, которые набирались изъ семействъ Козачихъ, жительствовавшихъ околицами и куренями своими во всъхъ воеводствахъ рускихъ, и касалось еще до умноженiя ихъ чиновниковъ и урядниковъ, а отнюдь не до новыхъ заведенiй Козачества, о чемъ свидътельствують самые тъхъ Королей привилегiи и универсалы, здъсъ описанные. Ежели же полагать первоначальное Козачество отъ Скифовъ и Козаровъ, то все то же выйдетъ, что они произошли отъ своего племени Славянскаго; ибо извъстно, что Скифы, или говоря правильнъе Скиты, были Славяне, т.е. при Волгъ и Кавказъ живущiе, а Козаре, точные предки Рускихъ Козаковъ, были жительствомъ по всей Руси, яко избранные изъ того же народа на службу отечества.

Черкасами называли и писали всъхъ почти Малоросiянъ, а не однихъ Козаковъ; но называли ихъ такъ одни Велико-Росiяне для отличiя отъ своихъ жителей, и давали ихъ названiе по главному ихъ городу Черкасу, стоявшему при ръкъ Днъпръ, гдъ Гетманы Рускiе резидовали и былъ верховный трибунамъ сей земли. Давать же народамъ названiя по главнымъ ихъ городамъ аесьма обычно въ цъломъ свътъ. Такъ называли Москалями всъхъ Россiянъ по городу ихъ Москвъ, и Царство сiе долго такимъ названiемъ титуловалось; также называются нынъ Генуэзцы, Венецiяне и другiе народы по своимъ городамъ. Когда же спрашивать еще, почему же городъ Черкаскъ названъ Черкасомъ? то уже тонкость сiя будетъ такъ неръшительна, какъ бы и о многихъ другихъ въ свътъ городахъ, не имъющихъ свъдънiя о началъ своего названiя. Но то уже справедливо, что народъ Черкасы, за Азовскимъ моремъ и ръкою Дономъ обитающiе и на который многiе писатели указываютъ, никогда въ Руси городовъ на свое имя не строилъ, да и у себя ихъ не имъетъ, и сей народъ по виду своему и положенiю жительства всвоего въ предълахъ Славянскихъ, т.е. между древняго Княжества Тмутараканскаго и ръки Волги, справедливъе почитаться можетъ произошедшимъ отъ племенъ Славянскихъ, смъшавшихся съ Грузинами и Татарами, чъмъ отъ него выводить воиновъ Славянскихъ, цълыми миллiонами отъ Черкасъ многолюднъйшихъ, и кои выставляли на войну великiя свои армiи. Касательно же Татаръ, то они, бывъ пришельцами въ землъ Руской, натурально воиновъ своихъ Русинамъ не давали, а напротивъ того съ ихъ воинами вели всегдашнiя брани и никогда съ народомъ Рускимъ не мъшались, слъдовательно, Козаки Рускiе отъ нихъ произойти никакъ не могли.

По кончинъ Гетмана Князя Ружинскаго, въ 1534-мъ году выбранъ Гетмановъ изъ Есауловъ Генеральныхъ Венжикъ Хмельницкiй. Онъ имъвъ повелънiе отъ Короля Жигмунта Перваго отражать войскомъ своимъ великую Орду Татарскую, собиравшуюсь изъ Крыма и Бессарабiи и пробиравшуюсь чрезъ Молдавiю и Волынь въ Польшу на грабежъ и ея опустошенiе, выступилъ съ войскомъ своимъ реестровымъ въ Волынь, а охочекомонные полки и Запорожских Казаковъ, раздъливъ на многiе партiи, разослалъ для прикрытiя границъ съ той стороны, отъ которой шли Татары, повелъвъ имъ нападать на Татаръ при ихъ походахъ и ночлегахъ и удалятьсся отъ нихъ, подаваясь къ главному войску. Такими маневрами обманувшись Татары, почитая всъ нападавшiя на нихъ войска малозначущими и коимъ имъ опрокинуть и прогнать всегда можно, шли далъе безпечно и насунулись на станъ Гетманскiй около города Заславля. Гетманъ, передъ тъмъ укръпивъ станъ свой вагенбургомъ, и оставивъ въ немъ нъсколько пъхоты съ тяжелою артиллерiею, самъ со всъмъ главнымъ войскомъ скрылся за рощи и пасъки городокiя. И какъ только Татары окружили по ихъ обычаю обозъ Козачiй и начали перестрълку, поднявши великiй крикъ, то Гетманъ, выступивъ изъ закрытаго мъста, ударидъ съ тыла и во фланги непрiятелю, и сдълавши одинъ выстрълъ изъ ружей и пушекъ, сталъ поражать копьями и саблями. Татары, изумясь нечаяннаго нападенiя и будучи сбиты сильнымъ залпомъ и окружены съ трехъ сторонъ войсками, оробъли, замъшались и разбъжались врозь по полямъ. Гетманъ, отрядивъ тотчасъ назначенныя прежде сего войска, велълъ имъ гнать и поражать Татаръ съ тылу, и знавши Татарскую хищную ухватку, удобно на бъгу соединяться, оборачиваться и нападать, приказалъ своему войску отнюдь не разсыпаться по одиночкъ, а держаться кошеевъ, что значатъ нынъшнiе взводы или плутонги; самъ же съ главнымъ корпусомъ шелъ срединою и отбилъ всъ Татарскiе вьюки съ запасами. Татары не преминули на бъгу соединиться и оборотясь нападать на все войско. Но у Гетмана готова была для сего сильная батава съ артиллерiею, которая тотчасъ ихъ отражала и въ бъгъ обращала. И такимъ образомъ Гетманъ, поразивъ и разсъявъ Татаръ, возвратился со славою и великою добычею къ къ Заславлю и получилъ отъ Короля благодарственные похвальные листы, а отъ Поляковъ вездъ, куда приходилъ, трiумфалльныя встръчи. Во дни Гетмана Венжика, на бывшемъ въ Варшавъ главномъ Сеймъ, когда о уравненiи Литовскаго и Рускаго Шляхетства съ Шляхетствомъ Польскимъ, предложены были на подтвержденіе прежнія начальныя привиллегiи и всъ законоположенiя, то Король Сизигмундъ Августъ, подтверждая и поставляя ихъ на всъмъ прежнемъ основанiи, изданною 1563 года, Iюня 7 дня, привиллегiею, между прочимъ узаконилъ: "Дозволяемъ рыцарству Литовскому и Рускому привиллегiи правъ и вольностей земскихъ внести и вписать въ новосочиняемый Статутъ, такимъ образомъ, какъ и въ коронъ Польской оныя вписаны, и равномърно употреблять, вольностями своими пользоваться, и имътъ, такъ какъ прежде сего, чинъ рыцарскiй Шляхетскiй обоихъ народовъ Литовскаго и Рускаго то употребляли и пользовались". А когда на другомъ послъ того бывшемъ главномъ Сеймъ, отъ Депутатства Рускаго взошли представленiя о притязанiи, нъкототыми чинами Литовскими, а пвче бывшими въ землъ Руской по выборамъ на урядахъ, поспольства Рускаго въ свое въчистое послушанiе, то тотъ же Король Сизигмундъ Августъ, повторяя и подтверждая всъ прежде бывшихъ Королей Польскихъ привиллегiи, въ данной отъ себя 1569 года, Iюня 7 дня привиллегіи, такъ узаконилъ: "Землю Рускую и Княженiе Кiевское и всъхъ оныя земли жителей вообще и каждаго особливо отъ послушанiя, владънiя, должностей и повелънiй Великаго Княжества Литовскаго на въчное время изъемлемъ, освобождаемъ и къ Польскому Королевству, какъ ровныхъ къ ровнымъ, свободныхъ къ свободнымъ, и какъ собственный и истинный къ первому и къ собственному тълу и главъ, со всъми вообще и съ каждымъ особливо , съ городами, мъстечками, селами, повътами или уъздами и всъмъ ихъ, каковыя бъ ни были, имънiями, оную землю и Княженiе Кiевское предреченной Коронъ или Королевству Польскому присовокупляемъ и соединяемъ."

По смерти Гетмана Венжика Хмельницкаго избранъ Гетманомъ изъ Воеводъ Князь Михайло Вишневецкiй. Онъ въ 1569 году имълъ повелънiе отъ Короля Сизигмунда Августа идти съ войскомъ Молоросiйскимъ на оборону отъ Турковъ и Татаръ осажденнаго ими города Астрахани, въ помощь войскамъ Царя Масковскаго Ивана Васильевича Грознаго, которому Король одолженъ былъ возвращенiемъ Польшъ завоеваннаго Царемъ города Полоцка съ его окрестностями. По сему повелънiю Гетманъ съ полками реестровыхъ Козаковъ отправился въ походъ изъ города Черкаса, и идучи походомъ, присоединилъ къ себъ пограничные охочекомонные полки и часть Запорожскихъ Козаковъ, и съ сими силами, пробираясь степями, достигъ города Астрахани, а тамо обозръвши станы Турецкiй и Татарскiй, стоявшiе порознь около города, расположилъ и свой станъ повыше непрiятельскихъ при ръкъ Волгъ, и укръпивъ его окопами и артиллерiею, повелълъ дълать наъздникамъ своимъ частые шармицеры или перестрълки около становъ непрiятельскихъ, а самъ между тъмъ съ сильнымъ корпусомъ конницы всякий день наъзжалъ на станъ Турецкiй, и обойдя его вокругъ съ перестрълкою изъ ружей, возвращался въ свой станъ. Продолжая Гетманъ такiе наъзды нъсколько дней, послалъ въ одну ночь надежнаго старшину въ городъ, съ повелънiемъ, чтобы гарнизонъ и жители въ назначеный имъ день, сдълали вылазку изъ города и повели фальшивую атаку на Турецкiе шанцы, бывшiе между городомъ и ихъ станомъ. Воротившiйся изъ города старшина, проползшiй въ оба пути ночью, увърилъ Гетмана о готовности гражданъ и гарнизона по его назначенiю. Гетманъ сдълалъ также назначенiе и помочнымъ Московскимъ войскамъ, окопавшимся на одной Волжской косъ, чтобы они въ тотъ же день подступили пъшiе подъ станъ Татарскiй и занимали бы его своею атакою. За симъ распоряженiемъ, въ первое утро на самой заръ, выступилъ Гетманъ съ конницею, построенною въ лаву или длиннымъ фронтомъ, а позади ее толстою фалангою построились пятнадцать тысячь пъшихъ Козаковъ, вооруженныхъ копьями, саблями и ружьями. Конница шла впереди и по флангамъ закрывая пъхоту, и какъ только корпусъ сей сталъ виденъ изъ города, то граждане съ гарнизономъ сдълали вылазку по условiю, съ великимъ крикомъ и пальбою разсыпались около шанцевъ Турецкихъ, показывая видъ ихъ окружить. Гетманъ съ своимъ корпусомъ приближался къ стану Турецкому, и Турки, видя и считая его разъъзжающимъ по прежнему, ни мало о немъ не уважали, а бъжали большими толпами изъ стану въ шанцы на помощь ихъ войскамъ. Корпусъ, вставши въ самую ближайшую отъ стана дистанцiю, мгновенно раздался въ стороны и далъ мъсто пъхотъ, которая съ возможною опрометчивостiю ударила на станъ, вломилась въ него, овладъла пушками и, проходя по немъ, поражала Турковъ, неожидавшихъ вовсе такого нападенIя. Бъгущiе изъ стана Турки дали знать въ шанцы о своемъ пораженiи, и оттоль толпами поспъшали на освобожденіе стана. Но Козаки, засъвшiе въ немъ, встрътили ихъ изъ-за окоповъ артиллерiею и ружейными выстрълами столь удачно, что большая часть пала на мъстъ, а остальные, смъшавшись, не знали, куда бъжать. Гетманъ съ конницею напавъ на нихъ въ ту самую пору, поразилъ ихъ въ другой разъ и прогналъ къ стану Татарскому, куда бъжали и оставшiесь въ шанцахъ Турки, а граждане съ гарнизономъ заняли шанцы безъ всякаго почти сопротивленiя. Итакимъ образомъ Астраханъ отъ осады освобождена. Турки, дождавшись ночи, ушли къ своимъ Черкескимъ границамъ, а Татары ихъ прикрывали. Гетманъ Вишневецкiй, получивъ при Астрахани въ станъ Турецкомъ великую добычу, раздълилъ ее сежду войсками своими и Московскими, отдавъ симъ послъднимъ и всю тяжелую артиллерiю Турецкую, но отдъливъ притомъ часть добычи на скарбъ Малоросiйскiй. Симъ поступкомъ вайска Малоросiйскiя, а паче Козаки Запорожскiе и охочекомонные, крайне огорчились и явно раптали на Гетмана; и въ одну ночь отдълившись ихъ болъе пяти тысячь человъкъ, ушли изъ стана Гетманскаго. Проходя внизъ по ръкъ Дону, остановились въ устьъ его на одной косъ, выше города Азова, на сопротивномъ его берегу, и построили тамъ городъ Черкаскъ, на имя своего города Черкаса, гдъ, оставшись они навсегда, жили первъе безъ женъ, по примъру Запорожцевъ, потомъ, пряглася къ себъ Донскихъ Козаковъ, въ маломъ числъ жившихъ въ своемъ городкъ, называвшемся Донскимъ, на мъстъ нынъяшняго Донскаго монастыря бывшемъ, соединились съ ними и переженилисъ, принявъ всъ обычаи тъхъ Козаковъ, и сдълавъ городъ сей главнымъ всему войску Донскому, отъ ихъ одноземцевъ знатно умножившемуся.

На мъсто Вишневецкаго, выбывшего изъ должности Гетманской посольствомъ его отъ Короны въ земли иностранныя, въ 1574 году, избранъ въ Гетманы Обозный Генеральный, Григорiй Свирговскiй. Онъ, по волъ Ръчи Посполитой Польской, управлявшей чрезъ министровъ своихъ Полшею, по выъздъ изъ нея Короля Генриха во Францiю, призванъ былъ отъ Господаря Волошскаго, Iоанна Лыпулы, на помощь народу своему противу Турковъ, на него нападавшихъ, и вступя въ Молдавiю съ войскомъ Малоросiйскимъ, далъ первую баталiю Туркамъ около города Сороки, 23 Апръля, 1575 года, гдъ, разбивъ Турковъ совершенно, положилъ главнаго Пашу ихъ, Кара-Мустафу и многихъ съ нимъ чиновниковъ Турецкихъ, и отправилъ ихъ со многими знаменами и добычею въ Варшаву. Послъ сей побъды, раздълилъ Гетманъ войска свои на двое, и одну часть, подъ командою Полковника Савы Ганжи, командировалъ къ главному городу Волоскому, Букаресту, а съ другою пошелъ самъ чрезъ Яссы къ Галацамъ; между тъмъ послалъ нарочнаго въ Съчъ Запорожскую, съ повелънiемъ къ Кошевому Феську Покотылу, чтобы онъ выслалъ пъхоту свою на лодкахъ въ Черное море и приказалъ не допускать дессантовъ Турецкихъ въ Дунай и Днъстръ. Кошевой выправилъ сiю экспедицiю въ наилучшемъ порядкъ и она принесла сухопутному войску совершенныя выгоды. Запорожцы, разъъзжая своими лодками по Черному морю м въ устьяхъ объихъ ръкъ, перехватили и полонили многiя суда съ войскомъ и воинскими припасами; а войдя въ Дунай, многiя прибрежныя кръпостцы и жилища разорили и выжгли. Гетманъ и Ганжа съ войсками своими, проходя Молдавiю и Валахiю, встръчали Турецкiе корпуса и партiи, и ихъ всегда счастливо разбивали. Очистивъ сiи земли отъ нашествiя Турецкаго, когда поворотилъ Гетманъ отъ Дуная къ Бессарабiи подъ городъ Килiю, то тутъ предательскимъ образомъ извъщенъ былъ отъ Армянина, что въ городъ томъ хранятся безцънныя сокровища, награбленныя Турками въ Молдавiи и Валахiи, и положенныя въ городъ подъ стражею небольшаго гарнизона, въ ожиданiи, пока суда Запорожскiя съ моря и Дуная удалятся и ихъ въ Турцiю перевезть будетъ можно. Гетманъ, перевезть будетъ побъждать несравненно большiя силы и укръпленiя Турецкiя, ръшился тотчасъ осадить Килiю и взять ее приступомъ. Распорядивши войска на приступъ и не оставивъ въ стану своемъ обыкновеннаго резерва и укрепленiя, началъ скоропостижную атаку съ трехъ сторонъ; но взорванныя отъ Турокъ въ двухъ мъстахъ мины, подняли Гетмана и множество съ нимъ Козаковъ на воздухъ, и сдълали совершенную разстройку и гибель, а напавшiе за тъмъ со всъхъ сторонъ Турки, переръзали съ тылу премногихъ Козаковъ, а остальныхъ разогнали, и они, скитаясь долго по Молдавiи, нашли корпусъ полковника Ганжи и съ нимъ воротились въ свои границы.

На мъсто погибшаго Гетмана Свирговскаго, въ 1576 году набранъ Гетманомъ изъ полковниковъ Федоръ Богданъ. Онъ, собравъ и дополнивъ потерянныя Свирговскимъ войска, и имъвъ повелънiе отъ царствующаго тогда Короля, Стефана Баторiя, преслъдовать Крымскихъ Татаръ, нападавшихъ въ отсутствiе Свирговскаго на границы Малоросiйскiя и плънившихъ тамошнiй народъ, отправился со всъмъ войскомъ въ Крымъ, въ 1577 году, весною. Идучи внизъ по Днъпру, выправилъ изъ Съчи Запорожской пять тысячь пъхоты въ лодкахъ, подъ командою Есаула Войсковаго, Нечая, приказавъ ему, выплывши въ Черное море, пристать на Крымскихъ берегахъ около городовъ Козлова и Керчи и запереть тамошнiя гавани до прибытiя своего къ тъмъ городамъ. При проходъ Гетмана по Крымской степи, встръчали его многiя татарскiя полчища; но онъ ихъ храбро принимая, всегда съ великимъ урономъ прогонялъ. Наконецъ дошло дъло до главнаго сраженiя, которое Гетман предвидъвши завременно, прiуготовился, и поворотя отъ Лимана Днъпровскаго до Орской или Перекопской линiи, атакованъ былъ между Кинбургскихъ кучугуровъ и каменнаго Дарiева моста всъми Татарскими ордами подъ командою самаго Хана Дивлетъ-Гирея. Наступленiе ихъ, крикъ народный и топотъ конскiй подобился грозной буръ, все опрокидывающей. Армiя Малоросiйская шла четырьмя батавами, построенными такъ, что обозъ ея и конный резервъ были въ серединъ, а артиллерiя, разставленная по всъмъ фасамъ, могла дъйствовать вокругъ армiи. Непрiятель допущенъ былъ къ фронту на ружейный выстрълъ, и тогда открыта была пальба со всъхъ орудiй и продолжалась безпрерывно болъе часа. Навалившiеся на фронтъ панцырные всадники и наъздники Татарскiе, приняты и поражены копьями. Поднявшiйся между тъмъ сильный вътръ причистилъ воздухъ отъ дыма, показалъ страшныя тучи мертвецовъ Татарскихъ, покрывшихъ телами всю окружность Козацкой армiи. Гетманъ примътивъ, что Татары, отступая къ линии, растянулисъ по объимъ сторонамъ моста, соединяющаго косу Кинбурскую съ Перекопскою степью, двинулся къ мосту и вершинъ залива, и отръзавъ знатную часть Татаръ отъ ихъ полчищъ, выпустилъ на нихъ конный резервъ, подкръпленный одною батавою, которые, пригнавъ Татаръ къ заливу, всъхъ тамо перебили и перетопили, а оставшiеся на другой сторонъ, сколько не порывались помочь отръзаннымъ, не успъли въ томъ ни мало за водою и за пальбою изъ стану Гетманскаго, и убрались за линiю. Войска Козацкiя пришли къ линiи безпрепятственно, и Гетман, разсудя что штурмовать ее медленно и убыточно, переправилъ знатную часть конницы ночью черезъ Гнилое море или Сивашъ въ бродъ и вплавь; а она, дошедши съ той стороны къ первымъ воротамъ на линiи, отбила ихъ и впустила всю армiЮ, которая, напавъ на городъ Оръ, называемый перекопомъ, взяла его штурмомъ, и выбивъ весь гарнизонъ до послъдняго человъка, разорила укръпленiя и предала городъ огню. Отъ Перекопа продолжала армiя походъ свой въ боевомъ порядкъ до города Кефы, и заставъ его осажденнымъ с моря и съ горъ Запорожскими Козаками, произввела съ ними генеральный на него приступъ и въ короткое время имъ завладъла и предала все убiйству, грабленiю и огню, оставивъ живыми однихъ своихъ плънныхъ, числомъ обоего пола до пяти сотъ душъ. А какъ поворотили войска обходить горы Кефскiя для нападенiя на Бахчисарай и Козловъ, то при ръкъ Салгиръ встрътили ихъ Ханскiе посланники изъ знатнъйшихъ Мурзъ, поднесли Гетману дорогiе подарки и просили его отъ имени Хана о заключенiи мира. На миръ согласились съ условiемъ собрать и возвратить всъхъ плъниковъ Рускихъ и въ залогъ того дать пятнадцать Мурзаковъ аманатами. Все то со стороны Татаръ было исполнено, и Гетманъ, получивъ еще 713 плънниковъ, воротился въ Малоросiю съ превеликою добычею. Морскимъ войскамъ повълелъ онъ посътить тъ города Турецкiе, кои покупали у Татаръ и держали въ неволъ плънниковъ Рускихъ, и войска сiи, напавъ нечаянно на приморскiе города: Синопъ, Трапезонтъ и на многiя мъстечки, предали ихъ огню и мечу, доставъ у нихъ нъсколькихъ своихъ плънниковъ и премножество добычи.

Во дни сего же Короля Баторiя, когда силы Турецкiя безпрестанно нападали на Христiанъ, вверхъ по ръкъ Дунаю живущихъ, и отъ ихъ Государей и Князей прошено у Короля помощи, то Король далъ повелънiе Гетману Богдану сдълать съ войсками Малоросiйскими сильную диверсшю въ земли Турецкія, отдаленныя отъ границъ Польскихъ, и отвлечь ихъ силы отъ сосъдствующихъ съ Полшею Хрiстіанъ. Гетманъ, выправивши напередъ въ Черное мореЗапорожскаго Есаула Нечая, съ треми тысячами Козаковъ Запорожскихъ на ихъ лодкахъ, отправился самъ со всъмъ войскомъ Малоросiйскимъ на степи Крымскiя и, перешедшъ ихъ въ виду Орской линiи и Татаръ, ни мало походу его не мъшавшихъ, вступилъ въ предълы Донскихъ Козаковъ недавно смъшавшихся съ Запорожскими. Сiи Козаки приняли Гетмана и войско его дружелюбно и сдълали имъ всъ походныя воспоможенiя, а паче переправою войскъ на судахъ своихъ за ръку Донъ, а послъ за ръку Кубань. Гетманъ, проходя за Дономъ земли Черкескiя, не предпринималъ противъ нихъ ничего непрiятельскаго. И Черкесы, посматривая на войско съ удивленiемъ, не дълали никакихъ покушенiй враждебныхъ, а продавали войску скотъ свой и другiе съъстные припасы съ видомъ прiятельскимъ. Переправившись за Кубань, Гетманъ открылъ непрiятельскiя дъйствiя надъ Турецкимъ народомъ, предавая все встръчающееся огню и мечу. Запорожскiе Козаки, плавая лодками у береговъ сей земли, дълали такiя же разоренiя прибрежнымъ селенiямъ. Народы сiи, не ожидая такихъ нападенiй и будучи безъ прiуготовленiй къ оборонъ, спасались однимъ бъгствомъ и укрывательствомъ. И такъ проходя гетманъ съ войсками всю Анатолiю, посътилъ и главные ея города, Синопъ и Трапезонтъ; однако не дълая къ кръпостямъ ихъ приступа, за неимънiемъ нарочитой къ тому артиллерiи, выграбилъ и выжегъ одни ихъ форштаты, а достигнувъ предмъстiй Цареградскихъ съ востойной стороны тамошняго пролива, напалъ на нихъ со всъхъ сторонъ и принудилъ Турокъ, удивленныхъ такимъ нечаяннымъ нападенiемъ, спасаться бъгствомъ на судахъ въ самый Царьградъ. Войско же Малоросiйское, разграбивъ и зажегши предмъстiя, отступило назадъ къ Черному морю, и на проливъ, переправясь Запорожскими лодками и другими морскими судами, у Турецкихъ береговъ забранными, вступило въ Болгарiю, провозгласивъ тамошнему народу, что они, яко единовърные и единоплеменные, ничего непрiятельскаго имъ дълать не будутъ. Болгары, симъ успокоенные, провожали войска Козацкiя до самаго Дуная, дълая въ тутевыхъ надобностяхъ всевозможное пособiе и тутъ же извъстили Гетмана, что Турки, нападавшiе на Сербiю и другiя Христiанскiя по Дунаю баннатства, воротились скоропостижно назадъ и потянулись къ Адрiанополю. Гетманъ, переправясь чрезъ Дунай на Запорожскихъ и добычныхъ судахъ, между городовъ Силистрiи и Варны, вступилъ въ Молдавiю, и поровнявшись съ городомъ Килiею, напалъ на него нежданно на разсвътъ, и взявши штурмомъ, выръзалъ всъхъ Турковъ и Армянъ, и городъ разграбилъ и выжегъ до основанiя, отмщевая, таимъ образомъ, смерть погибшаго въ семъ городъ предательствомъ Гетмана Свирговскаго и премногихъ съ нимъ Козаковъ Малоросiйскихъ, а за симъ воротился Гетманъ съ войскомъ въ свои границы со славою и добычею многою.

Король Баторiй, Монархъ исполненный благоразумiя, праводушiя и всъхъпревосходныхъ качествъ, санъ его украшающихъ, воздалъ гетману и всему войску Малоросiйскому достойную справедливость, наградивъ заслуги ихъ подарками, почестями и другими преимуществами, сужество отличающими. Гетману, имъющему клейноты Польскiе: булаву или жезлъ повелителя и знамя съ гербомъ Бълаго Орла, прибавилъ клейнотъ Азiятскiй, бунчукъ, означающiй побъды надъ Азiатскимъ народомъ. Для резиденцiи Гетмана и всего Малоросiйскаго Трибунала, воздвигнулъ на имя свое при ръкъ Сеймъ городъ Батуринъ, а въ Черкасахъ повелълъ имъть Гетману своего Намъстника или Полеваго Гетмана, называвшагося послъ Наказанымъ Гетманомъ, каковы прибавлены и другимъ двумъ въ Польшъ Гетманомъ. Въ Генералитетъ Малоросiйскiй прибавилъ двухъ Генеральныхъ Есауловъ и одного Бунчужного Генеральнаго, а въ полки опредълилъ по одному судъъ и по одному писарю, повелъвъ Козакамъ судиться по службъ и во всъхъ дълахъ, до особы служивой касающихся, въ своихъ полкахъ и сотняхъ; а только по дъламъ земскимъ разбираться по прежнему, яко шляхтъ, въ судахъ повътовыхъ. Отъ сего въ послъдствiи родилось у нъкоторыхъ писателей то ошибочное заключенiе, что, якобы всегда, Козаки и по всъмъ ихъ дъламъ, даже и земскимъ, судился особымъ какимъ-то правомъ Козацкимъ, отмъннымъ отъ шляхетскаго. Но это мнънiе весьма несправедливо и опровергается самими приговорами судебными, въ архивахъ имъющимися, по которымъ всъ разборы земскiе и городскiе производились и взысканiя присуживались между Козаками и ихъ чиновниками по Статутовымъ артикуламъ, для шляхетства узаконеннымъ; одни же служивые, то есть реестровые, да и то во время службы, судились отъ ихъ старшинъ правомъ воинскимъ, единственно до особы касающимися. Хотя же самыя судилища городскiя и повътовыя во время руинъ и гоненiй, за Унiю происходившихъ, и отъ упадка чиновнаго шляхетства Малоросiйскаго, въ Католическтво Римское и въ Поляцтво обратившагося, разрушились и измънились, а дъла ихъ по должности перешли было въ полки и сотни, но и тутъ судились также Козаки и удовольство получали по правамъ ихъ шляхетскимъ, особаго же для нихъ права нигдъ не видно. Даже и самые Поляки, сдълавшись послъ непримиримыми Козакамъ врагами, права сего никогда у нихъ не отнимали, а напротивъ того остающаяся и до днесь между ими околичная шляхта (изъ Козаковъ произошедшая, ничъмъ отъ нихъ не разнствующая и большею частiю не имущая собственныхъ земель своихъ, а на владъльческихъ подъ Чиншею или на оброкъ живущая) пользуется у нихъ по одной породъ всъми правами и преимуществами шляхетскими. Ежели же поводомъ такого противоръчiя есть тотъ пунктъ, который послъ руинъ въ статьяхъ Козацкихъ положенъ: "Чтобы никто изъ чиновъ постороннихъ и не Козацкихъ, въ дъла ихъ войсковыя не мъшался; а гдъ будетъ два Козака, тамъ они третьяго судить могут" то сiя статья сама собою доказываетъ, что ръчь въ ней идетъ о дълахъ и разборахъ войсковыхъ, а отнюдь не земскихъ. Но при всемъ томъ и они права шляхетскаго у Козаковъ не отнимаетъ, ибо само право сiе, изъ первыхъ преимуществъ шляхетскихъ, узаконяется свободою судиться шляхтъ чрезъ своихъ выборныхъ судей, а не иныхъ. Трибуналъ Малоросiйскiй состоялъ изъ семи Департаментовъ или отдъленiй: 1-й изъ нихъ значилъ верховное правительство и назывался Генеральная Канцелярiя съ верхнею Аппеляцiею, отколь выходили универсалы Гетманскiе и всъ повелънiя; 2-й Генеральный Судъ Градскiй; 3-й Генеральный Судъ Земскiй; 4-й Коммисарiатъ, ревизовавшiй дъла подкоморскiе и имъвшiй вмъстъ Дирекцiю надъ публичными зданiями, дорогами и переправами; 5-й Скарбовая Канцелярiя, въдавшая доходы и расходы нацiональные; 6-й Военный Региментъ, управлявшiй военными дълами; и 7-й Ревизiонный Комитетъ, ревизовавшiй всъ счеты скарбовые и воинскiе, отъ коего и фискальство зависъло надъ всъми чинами и адвокатами, чтобы они точно исправляли предписанныя имъ должности.

Для награды заслугъ товариства, въ полкахъ и сотняхъ невмъстимаго, учредилъ Король Баторiй три класса или степени товарищей воясковыхъ. Въ первую степень жалованы Бунчуковые Товарищи, и чинъ ихъ равнялся Обозному Полковому, а служба въ войскъ или походъ имъла мъсто при клейнотахънацiональныхъ, т.е. надъ бунчукомъ и знаменемъ; въ мирное же время опредълялись въ знатныя Комисiи повелънiемъ Гетманскимъ и Генеральной Канцелярiи. Во вторую степень жалованы Войсковые Товарищи, и они по службъ войсковой также имъли мъсто въ штатъ Гетманскомъ и у клейнотъ нацiональныхъ, а въ жилищахъ своихъ занимались Комисiями, отъ Генеральной Канцелярiи и ея Департаментовъ назначаемыми, а чинами считались противъ Сотниковъ. Въ третью степень производились Значковые Товарищи; они имъли мъсто на службъ въ полкахъ при полковомъ знамени, а при повышенiи производились въ Войсковые Товарищи. Всъхъ оныхъ степеней Товарищи на чины свои имъли отъ Гетмана универсалы и служили они въ своей землъ и въ походахъ на собственномъ своемъ коштъ, но за долговремянныя и отличныя службы награждаемы были отъ Гетмановъ деревнями, хуторами и другими пожалованiями.

Король Баторiй во всъхъ отношенiяхъ къ Рускому воинству и народу былъ такой патрiотъ, каковымъ почитался у Римлянъ Императоръ Титъ, сынъ Веспасiановъ, т.е. другъ и отецъ человъчества. Онъ правотою своей и кротостiю вселилъ во всъ народы Королевства своего духъ единства и братскаго согласiя. Не слышно были между ними никакихъ споровъ ни о породахъ, ни о преимуществахъ, и ниже о религiяхъ, умы народные часто возмущающихъ. Самое даже Духовенство, склонное обыкновенно къ пренiямъ и присвоенiю себъ правомыслiя, подобилось тогда агнцамъ непорочнымъ злараго въка или пастырства Адамова, и что всего восхитительнъй, то было согласiе чистое и объихъ религiй, Римской и Руской. Когда отлучался надолго Епископъ Римскiй, то поручалъ паству или правленiе своей Епархiи Епископу рускому; когда же, напротивъ, отлучался Епископъ Рускiй, то также поручалъ Епархію свою въ правленiе Римскому Епмскопу, и все было у нихъ въ послушанiи и любви, прямо Христiанской.

Признательность и милость Короля Баторiя къ воинству и народу Рускому обьясняются въ привилегiи его, состоявшейся 1579 года, Апръля 19 дня, въ которой такъ написано: "Взглядомъ и увагою великихъ праць и рыцарства войскъ Рускихъ, якiе вони показали и завше оказують въ оборонъ и разшыреню общей отчизны отъ супостатовъ и извыклыхъ претендаторовъ зарубежныхъ, найбарзей отъ тыхъ треклятыхъ иноплеменныхъ Магометанцевъ и бусурмановъ, плюндрующихъ отчизну и завертаючыхъ въ неволю людъ Христiанскiй, яко ся и недавно за Королевство наше учинилося, але милостiю Божескою и звитяжествомъ върного Гетмана нашего Рускаго Богдана и войсками его Козацкими знатне одаернуто и оплачено, уставуемъ и подтверждаемъ вси права, вольности и привилегiи войска того и всего народа Рускаго, антецессорами нашими постановленныя и утвержденныя, и якъ изъ въковъ у нихъ бувало, тако да пребудеть на въчныя времена и да неважить никто одминяти и нарушати правъ и свободъ въ добрахъ въчистыхъ и набытыхъ и во всякихъ маеткахъ, а властны воны шафовать имы по своей воли и судитысь объ ихъ въ своихъ Судахъ земскихъ и городскихъ, въ якихъ засъдати выбраннымъ отъ рыцарства особамъ и судыти по своимъ правамъ и статутамъ Рускимъ; а належито до рыцарства войскового, тымъ судытись въ обозахъ и тамбурахъ своихъ отъ судей войсковыхъ, якыхъ мы въ каждомъ полку учредить повелъли, еднакъ справа до нихъ належить о бремени воина и маетку его движимомъ, донелъ же кто козакуеть и вписанъ въ реестры войсковыи, а за повороченьемъ въ повъты и околицы судытися воны учнуть въ судахъ повътовыхъ и городскихъ, яко станъ Шляхетный и Шляхетство Руское въ чинахъ, урядахъ и реестровомъ козацтви знайдуечесь, едность и равенство имуть зъ Шляхетствомъ Польскимъ и Литевскимъ, яко же при первомъ зъедночню Руси зъ Польшею и Литвою уложено есть и утверждено, и мы тое подтверждаемъ и заховуемъ. Трибуналу рускому отправовать дъла свои по приличности въ новосозданномъ гроди нашомъ Батуринъ, а якъ потреба укажеть, то и въ Черкасахъ; тежь и Гетману Рускому резидовать въ томъ гродъ, а въ Черкасахъ мъти намъстника своего изъ Генералитета войскового, який мы знатно розширыли и зарздобыли, умноживъ и классы товариства Бунчукового, Войскового и Значкового, якымъ помъщатись подъ бунчукомъ и при полковыхъ хоругвахъ, а бунчукъ жалуемъ мы Гетману на знакъ звитяжства его зъ войскомъ своимъ надъ народомъ Азiятичнымъ, одъ якого и клейнодъ сей добктъ працею Гетманской и кровiю Козацкою."

По смерти Гетмана Богдана, случившейся скоро послъ его походовъ, въ 1579 году избранъ въ Гетманы изъ Полковниковъ Павелъ Подкова. Онъ былъ породы Волошской, изъ фамилiи Князей или Господарей тамошнихъ. Долговременныя заслуги войску Малоросiйскому и отличные подвиги его въ дъйствiяхъ военныхъ, дали право къ сему избранiю. Въ его правленiе сверженъ былъ съ своего достоинства Петръ Подкова, Господарь Волошскiй, взбунтовавшимись Волохами. Онъ убъжалъ къ Гетману Подковъ, племяннику своему, и упросилъ его о своемъ возстановленiи. Гетманъ, отрядивъ семь полковъ реестровыхъ Козаковъ и два полка охочекомонныхъ, отправился съ ними въ Валахiю. На двухъ сраженiяхъ Волохи были разбиты и разсъяны войсками Малоросiйскими. Гетманъ приближился къ главному городу Бухаресту, чтобы его осадить, на встрътившiе изъ города чины, Духовенство и народъ, упрашивали Гетмана быть Господаремъ, вмъсто его дяди , который тутъ же съ Гетманомъ находился и далъ на то свое согласiе. Гетманъ, по долгомъ отлагательствъ, убъжденъ былъ, наконецъ, просьбами и клятвами Волоховъ принять у нихъ Господарское достоинство и вступить для того въ городъ. По совершенiи учрежденныхъ на таковъ случай обрядовъ и празднествъ. Подкова остался на правленiи Господарства Волошскаго, а войска Малоросiйскiя при Полковникахъ и другихъ чинахъ отпустилъ въ Малоросiю, съ благодарственною грамотою ко всъмъ Чинамъ и Козакамъ за ихъ к неиу благоволенiе и усердiе. При себъ оставилъ Подкова Козаковъ съ двадцать, самыхъ къ нему приверженныхъ, а съ прочими разставался. какъ съ родными, въ слезахъ и сътованiи. Но какъ только сiи выступили въ свои жилища, то получили извъстiе о смерти Гетмана. Воротившiсь съ тъломъ его Козаки, разсказали, что онъ убитъ предательски: одинъ вельможа, запросивъ Господаря въ загородный свой домъ крестить младенца, имълъ тамъ готовыхъ убiйцъ изъ прежнихъ мятежниковъ. Они, напавъ на Подкову нечаянно въ самомъ домъ, отрубили ему голову топоромъ, положа ее на порогъ, а съ нимъ убили одного Старшину и двухъ Козаковъ Малоросiйскихъ. Тъло Подковы съ головою погребено Козаками съ честiю въ Каневскомъ монастыре.

На мъсто убитаго гетмана Подковы, выбранъ въ Гетманы въ 1582 году Есаулъ Генеральный Яковъ Шахъ, и первымъ его старанiемъ было отомстить Волохамъ смерть Гетмана Подковы, который былъ великiй Шаху другъ, а Козакамъ весьма любезенъ. Онъ доносилъ Королю, что Турки, взявши въ свою протекцiю Валахiю и Молдавiю, и усиливаясь особливо въ Валахiи, приближаются къ границамъ Польскимъ и Рускимъ. И потому отъ Короля Баторiя послано Гетману повелъние беречь границы и умножить на нихъ войско и разъъзды. Гетману сего и надо было. Онъ, умноживши войско, послалъ оное разъъздомъ внизъ Днъстра, а самъ съ большою силою отправился вверхъ по той ръкъ, и поймавъ около границъ нъсколько Турковъ воинскаго званiя, отослалъ ихъ къ Королю въ доказательство своего бдънiя. Между тъмъ, сдълавъ скоропостижный походъ отъ границы въ Валахiю, напалъ на городъ Бухарестъ, выбилъ и выжегъ его предмъстiя, а замокъ взялъ въ осаду, требовалъ отъ гражданъ выдачи виновниковъ смерти Гетмана и Господаря Подковы, угрожая въ противномъ случаъ превратить все въ пепелъ и кучу камней. Граждане не закоснъли исполнить его требованiя, и выдали семнадцать человъкъ виновныхъ съ самимъ Бояриномъ, Подкову на смерть предавшимъ. Гетманъ, обръзавъ имъ уши и носы, велълъ повъсить ихъ въ виду гражданъ, съ надписью, прибитою на церкви Никольской: "Тако караются въроломцы и зрадцы, проливающiе кровь христiанскую невинную. Правительство Турецкое не оставивъ безъ претензiи нападенiе Гетмана съ войскомъ на Валахiю и Бухарестъ. Султанъ ихъ требовалъ чрезъ посланниковъ своихъ удовлетворенiя отъ Короля Польскаго, а между тъиъ заарестовать велълъ всъхъ купцовъ Польскихъ и Рускихъ, торговавшихъ въ Молдавiи, Валахiи и Крыму. Король Польскiй, приступая къ удовольствованiю Турецкихъ претензiй, предалъ Гетмана суду и насланнымъ въ военный Малоросiйскiй Трибуналъ универсаломъ повелълъ старшинъ Генеральной и всему войску судить Гетмана. Онъ былъ отръшенъ отъ Гетманства и осужденъ на въчное заточенiе въ монастырь Каневскiй, гдъ по волъ посвященъ въ монахи и кончилъ жизнь свою спокойно въ монашествъ.

На мъсто Гетмана Шаха, въ 1583 году избранъ Гетманомъ изъ Полковниковъ Демянъ Скалозубъ. Въ началъ его правленiя Крымскiе Татары, поводомъ несогласiя правительствъ Польскаго и Турецкаго за произшествiе Волошское, напали воровски на границы Малоросiйскiя и плънили нъсколько сотъ человъкъ около мъстечекъ Опошнаго и Котельвы. Гетманъ, по первому о томъ извъстiю, тотчасъ отправился съ конницею своею на Крымскою степь, въ намъренiи перенять Татаръ съ плънными, не допустя ихъ до Орскаго Перекопа; но въ томъ не успълъ, а свъдалъ отъ пойманныхъ языковъ, что они убрались уже за Перекопъ и выжгли всю степь на день пути къ Перекопу. Гетманъ, отступя въ свои границы, доносилъ Королю о непрiятельскихъ отъ Татаръ поступкахъ и получиллъ въ резолюцiи повелънiе, чтобы, не открывая явной войны, въ которую Турки, будучи теперь безъ дъла, вмъшаться могутъ, старался плънныхъ вызволить искуснымъ образомъ. Гетманъ, не признавая въ семъ пунктъ другаго искуства, кромъ военнаго, далъ секретное повелънiе Запорожскому Кошевому, Нечаю, умножить свои лодки до возможнаго количества и приготовить ихъ и войско свое въ тайную экспедицiю. Скоро за симъ прибылъ Гетманъ съ коннымъ войскомъ къ Съчи, и спъшивши тутъ три полка реестровыхъ Козаковъ, посадилъ ихъ съ такимъ же числомъ Запорожцевъ на лодки, выправилъ въ море подъ командою Писаря войсковаго Запорожскаго Ивана Богуславца, и полковника Малоросiйскаго Карпа Перебiйноса. Партизанамъ симъ повелълъ Гетманъ пройти лиманомъ и морскимъ берегомъ до приморскихъ Крымскихъ городовъ, запереть ихъ гавни, и выходящiя изъ нихъ ссуда пересматривать и отбирать Русскихъ плънниковъ, если они въ нихъ найдутся, а одному отряду судовъ подойти къ вершинъ перекопскаго залива, повыше Сербулацкой пристани. За симъ распоряженiемъ отправился Гетманъ съ довольнымъ числомъ конницы и пъхоты къ Орской линiи, и подойдя къ ней, заперъ обои ея ворота, показывая видъ перебираться чрезъ линiю. Между тъмъ приплылъ въ заливъ Перекопскiй первый отрядъ судовъ Запорожскихъ, въ кои перебрался самъ Гетманъ ночью, не оповъщая войску, а повелълъ только Обозному Генеральному, Якову Сурмылъ, командовать войскомъ и продолжать покушенi пробраться за линiю, съ тъмъ намъренiемъ, чтобы Татары, боясь вступленiя Козацкаго внутрь Крыма, поскоръй сбывали плънниковъ своихъ въ приморские города, гдъ ихъ отнимать на лодкахъ будетъ можно. отплывши Гетманъ въ море, соединился тамъ съ своею флотилiею, и назначивъ ей разныя гавани Крымскiя, поплылъ самъ въ заливъ Керчинскiй, отдъляющiй Крымъ отъ острова Тамана, гдъ надъялся застать самую большую переправу плънниковъ. Но какъ только вошелъ въ заливъ, то вышедшими изъ Азовскаго и Чернаго моря военными Турецкими судами былъ окруженъ и по долгомъ сраженiи взятъ въ плънъ со всъми, оставшимися отъ сраженiя войсками, и отвезенъ въ Цареградъ, и тамо уморенъ голодомъ. Равно и Писарь Богуславецъ захваченъ былъ Турками въ плънъ при городъ Козловъ; но послъ Запорожцами вырученъ помощiю Семиры, жены Паши Турецкаго, которая выъхала вмъстъ съ Богуславцемъ въ Малоросiю и была его женою. Прочiя жъ войска Казацкiя съ Обознымъ Сурмилою и Полковникомъ Перебiносомъ воротились въ свои границы.

На мъсто Скалозуба, въ 1592 году избранъ Гетманомъ изъ Есауловъ Генеральныхъ заслуженный въ войскъ Малоросiйскомъ, природный шляхтичъ Польскiй, Федоръ Косинскiй, и въ его врямя началась извъстная оная эпоха ужаса и губительства для обоихъ народовъ, Польскаго и Рускаго, эпоха, умолченная по Исторiямъ, или легко въ нихъ описанная, но которая, потрясши Польшу до самаго основанiя, и колебавши ее болъе ста лътъ, низринула, наконецъ, въ бездну ничтожества, а народу Рускому давши испить самую горестную чашу, каковую и во дни Нерона и Калигула не всъ Христiане вкушали, преобразила его въ иной видъ и состоянiе. Это значитъ Унiя, выдуманная въ Римъ Папою Климентомъ VIII и принесенная какимъ-то Польской породы Прелатомъ, Михаиломъ Куницкимъ. Она явилась здъсь въ лисьей кожъ, но съ волчьим горломъ. Епископы Рускiе и Митрополитъ ихъ, Кiевскiй Михаилъ Рогоза, со многими Архимандритами и Протопопами, въ 1595 году приглашены были самымъ лестнъйшимъ образомъ въ городъ Брестъ Литовскiй, на совътъ Братерскiй. Названо сiе собранiе Духовнымъ Греческой Церкви Соборомъ. Предсъдательствовавшiй въ немъ Нунцiй Папежскiй со многимъ Римскимъ Духовенствомъ, низпославъ Рускому Духовенству благословенiе Попское и даръ Сятаго Духа, воззывалъ его къ единовърiю и сопричастiю славы обладающаго мiромъ и въ сочлены повелителя вселенной. Въ приданное къ тому обнадеживали наддачею Епископамъ и монастырямъ деревень съ подданными, а Бълому Священству по пятнадцати домовъ въ послушанiе или рабство изъ ихъ же прихожанъ. Сiе дъйствительно и исполнено опредъленiемъ Короля и Сената, слъпо повиновавшихся изволенiямъ Папскимъ. Духовенство Руское, прельстясь порабощенiемъ себъ толикаго числа своихъ соотчичей и чадъ духовныхъ и не заботясь ни мало о обязанностяхъ своихъ предъ Богомъ, предъ общею Церковiю и предъ народомъ, ихъ избравшимъ, подписали согласiе на Унiю и присягою то утвердили. И сихъ предателей было восемь Епископовъ и одинъ Митрополитъ, Рогоза, съ Архимандритами и Протопопами, а именно: 1-й Ипатiй, Епископъ Владимирскiй и Брестскiй, Проторнiй Константинопольскiй; 2-й Кирилъ Терлецкiй, Епископъ Луцкiй и Острожскiй, Ексархъ Патріаршескiй; 3-й Ермогенъ, Епископъ Полоцкiй и Витебскiй; 4-й Iоаннъ Гоголь, Епископъ Пинскiй и Туровскiй; 5-й Дiонисiй, Епископъ Холмскiй и Бъльскiй; 6-й Иннокентiй Борковскiй, Епископъ Черниговскiй и Остерскiй; 7-й Ираклiй Шеверницкiй, Епископъ Волынскiй и Почаевскiй; и 8-й Феоктистъ, Епископъ Галицкiй и Львовскiй. А не соблазнившихся Епископовъ, возвысившихъ санъ свой Пастырскiй благоразумiемъ и твердостiю, прямо Апостольскою, устояло только три; Съверскiй Iоаннъ Лежайскiй, потомокъ Князей Съверскихъ: Переяславскiй Сильвестръ Яворскiй, и Подольскiй Иннокентiй Тупальскiй, да Протопопъ Новогородскiй, Симеонъ Пашинскiй. Сiи мужи, исполнившись ревности по въръ своей древней Апостольской и по отечественнымъ законамъ и обрядамъ, возражали соборищу оному, препирали его, и наконецъ торжественно предъ нимъ и предъ цълымъ свътомъ протестовали, что они, бывши Членами Великой Католической Церкви Греческой и Iерусалимской, и не имъвши отъ ея Патрiарховъ и всего Духовенства согласiя и позволенiя на перемъну догматовъ и обрядовъ, древними вселенскими соборами утвержденніхъ, не признаютъ вводимыхъ въ нее новостей и творцовъ ихъ законными и правильными, и весьма отъ нихъ, яко отъ самозванства и заблужденiя, отрицаются. Соборище оное, по многихъ словопренiяхъ и угрозахъ, не поколебавши сихъ столповъ Церкви, предало ихъ оскорбленiю и, уръзавши имъ бороды, изгнало изъ сонмища своего, осудивъ на лишенiе сана ихъ и должностей.

Гетманъ Косинскiй, свъдавши о заводимыхъ въ Брестъ новостяхъ толикой важности, тотчасъ здълалъ сильныя отъ себя представленiя, одно къ Королю и Сенату, а другое въ самое Брестское собранiе. Въ первомъ доносилъ онъ ко намъстникъ Королевскiй и министръ правленiя, "что перемъна въ въръ и обычаяхъ народныхъ, въ Брестъ заводимая Духовенствомъ безъ согласi народнаго, есть преткновенiе, весьма опасное и неудобоисполнимое, и что согласить умы человеческiе, и совъсть каждаго, есть дъло почти не человъческое, а Божiе, и онъ не надъется удержать народъ въ слъпомъ повиновенiи Духовенству и своевольно нововводимыхъ въ Церковь правиламъ, и просить правительство отвратить зло оное, или дать время народу на размышленiе." Въ собранiе Брестское писалъ Гетманъ, яко глава народа, "что собравшiесь туда Руское Духовенство не имъетъ отъ чиновъ нацiи и отъ народа никакого полномочiя на введенiе въ ихъ въру и обряды перемънъ и новостей, а безъ того не имъеть оно власти и сими обременять народъ своевольными ихъ правилами и вымышленiями; и что сiе Духовенство, бывъ избрано въ ихъ должности отъ чиновъ и народа, и содержано на ихъ же коштъ, можетъ всего того лишиться отъ тъхъ же чиновъ и народа при ихъ неудовольствiи, а онъ, Гетманъ, ни за что тутъ не ручается, и совътуетъ собранiю прiостановить постановленiя свои до общаго размышленiя и сужденiя." На сiи Гетманскiя представленiя, правительство и собранiе, сдълавъ ему притворное снисхожденiе, звали его на совътъ въ Брестъ. Но когда онъ туда прибылъ, то тотчасъ былъ арестованъ и преданъ суду Соборища Римскаго и Рускаго, кои, давъ ему вину апостата или отступника, осудили его на смерть, и замуровавши въ одномъ кляшторъ въ столпъ каменный, названный клъткою, уморили голодомъ. И такъ Гетманъ Косинскiй, за ревность свою къ благочестiю и спокойствiю народному, учинился первою жертвою Унi. Козаки, свъдавъ о его заключенiи, собрались въ числъ семи тысячь и отправились къ Бресту для его освобожденiя. Но Польскiя войска, встрътивши ихъ подъ мъстечкомъ Пяткою, сразились съ ними и были разбиты на голову и разогнаны; но Козаки въ живыхъ уже Косинского не застали и дали сигналъ ко всеобщей брани.

По умерщвленiи такимъ варварскимъ образомъ Гетмана Косинскаго, дано отъ Правительства Польскаго повелънiе Гетману Коронному занять Малоросiю войсками Польскими, ввесть во всъ ея гарнизоны и запретить строжайше чинамъ и Козакамъ имъть элекцiю на выборъ Гетмана, а Духовенству Рускому, возвратившемуся изъ Собора Брестскаго, дълать всемърную помощь въ обращенiи церквей и народа въ Унію. Духовенство начало сiю работу окружными посланiми своими ко всъмъ церквамъ и народу, въ коихъ оно такъ изъяснялось: "Ревнующiе о правовърiи, мы, отцы Церкви Рускiя, изволенiемъ Святаго Духа въ Брестъ собравшiся, судя и разсудя смутное состоянiе нынъ Iераршества Церкви Греческой, съ нами единовърной, и трудное наше въ требахъ церковныхъ съ нимъ сношенiе, препинаемое дальностiю пути и злыми навътами варваровъ, ту водворившихся, яко же есть извъстно всему свъту, что всъ Греческiе и Iерусалимскiе Патрiархи, народы и церкви подпали съ давнихъ лътъ подъ иго невърныхъ бусурманъ, Турковъ, и отъ нихъ вводятся въ невольный тотъ народъ Агарянскiе обычаи, Христiанству противные, да и самое Богослуженiе ихъ и обряды Христiанские насилуются отъ тъхъ проклятыхъ иноплеменниковъ частыми прещенiями и озлобленiями, отъ чего не слышно уже у нихъ, воззывающихъ Христiанъ на молитву, и не видно процессiй, украшающихъ обряды и служенiе Христiанское; а Московское Христiанство, бывши намъ тоже единовърнымъ, заразилось съ давнихъ лътъ расколомъ Стригольщины, отъ Жидовства произошедшимъ, и ересiю, недавно внесенною отъ Армянскаго мниха, Мартина въ Константинополъ осужденнаго, а въ Кiевъ всенародно сожженнаго. А посему не довъетъ намъ, православнымъ сущимъ, и рбщенiя съ таковыми косными народами имъти. И тако изволися Святому Духу и намъ, отцамъ Церкви, послъдуя многимъ нашей религiи Христiанамъ, Италiйскимъ, Венецiанскимъ, Иллирическимъ и Греческимъ, соединиться по прежнему съ Церковiю Римскою Католическою, сиръчь древнею Апостольскою, съ которою наша религiя и была чрезъ многiе въки въ совершенномъ единствъ и согласiи, но отторгнута навътомъ строптиваго Константинопольскаго Патрiарха Фотiя, безъ слушныхъ причинъ, але по его тщеславiю, и за то видимы суть кары Божiя на Греки и ихъ Церковь. Чрезъ то воззываемъ васъ всъхъ, отцовъ Церкви Руской, возлюбленную братiю нашу о Христъ, и васъ, чада Духовныя, православныхъ мiрянъ, соединиться къ нашему единомыслiю и приложится къ Церкви прежней нашей Вселенской римской, идъже всъ Апостолы, и верховнъйшiй изъ нихъ Петръ Святый, животъ свой за нее положили, а преемникъ его, святъйшiй Папа, нынъ со славою владычествуетъ, его же чтутъ вси царiе и владыки земные, и вседушно ему раболъпствуютъ, и его же Святъйшее благословенiе и на васъ, православные Христiане, буди и буди!" По обнародованiи во всъхъ селенiяхъ и парафiхъ сего посланiя, припечатаны были къ каждой церкви особыя Епистолы, возвъщающiя объ оной перемънъ и уговаривающiя народъ къ повиновенiю власти, по Божiю сиатрънiю и милости, тако устрояющей на пользу ихъ, душевную и тълесную; непокоривые преступники угрожаемы были анафемою и отлученiемъ отъ Церкви. Между тъмъ какъ Духовенство перемъняло церковные антиминсы и требники, и выдумывало формулы на прославленiе и чествованiе своего Папы, войска Польскiя, имъвшiя повелънiе вспомоществовать Духовенству при введенiи имъ Унiи, исполняли сiе сугубо, и бывъ разставлены при всъхъ знатнъйшихъ церквяхъ, а паче въ городахъ и мъстечкахъ, съ обнаженными саблями принуждали народъ клънчить въ церкви и бить себя въ груди по Римски, а при чтенiи Символа въры прибавлять извъстное реченiе о Святомъ Духъ. При семъ возносимы были сабли надъ головами народа, съ угрозами: рубить неповинующихся ихъ велънiю. Но сiя вся начало только болъзнемъ бъ.

Чины и Козаки Малоросiйскiе, недопускаемы бывши в главный городъ ихъ Черкасъ, занятый гарнизономъ Короннаго Гетмана Польскаго, собрались въ городъ Чигиринъ и, по довольномъ и предовольномъ совътованiи, приговорили единогласно, на основанiи стародавнихъ правъ ихъ и привилегiй, Королями и договорніми пактами утвержденныхъ, вібрать Гетмана съ должностію и преимуществомъ прежнихъ Гетмановъ. И за симъ приговоромъ, въ 1596 году выбрали Гетманомъ Генералльнаго Есаула Павла Наливайка, и отъ него со всъми чинами и войскомъ, чрезъ депутата и посланника своего, полковника Лободу послана къ Королю Жикгимунту Третьему, просьбу таковаго содержанiя: "Народъ Рускiй, бывъ въ соединенiи, первъе съ Княжествомъ Литовскимъ, потомъ и съ Королевствомъ Польскимъ, не былъ никогда отъ нихъ завоеваннымъ и отъ нихъ раболъпнымъ, но, яко союзный и единоплеменный, отъ единаго корене Славянскаго альбо Сарматскаго произошедшiй, добровольно соединился на одинаковыхъ и равныхъ съ ними правахъ и преимуществахъ, договорами и пактами торжественно утвержденныхъ, а протекцiя и храненiе тъхъ договоровъ и пактовъ и самое состоянiе народа ввърены симъ помазанникамъ Божiимъ Свътлъйшимъ Королямъ Польскимъ, яко же и Вашему Королевскому Величеству, клявшемся в томъ при коронацiи предъ самимъ Богомъ, держащимъ въ десницъ своей вселенную и ея царей и царства. Сей народъ въ нуждахъ и пособiяхъ общихъ соединенной нацiи ознаменовалъ себя всемърною помощiю и единомыслiемъ союзнымъ и братерскимъ, а воинство Руское прославило Польшу и удивило вселенную мужественными подвигами своими во бранехъ и въ оборонъ и разширенiи Державы Польской. И кто устоялъ изъ сосъдствующихъ державъ противу ратниковъ Рускихъ и ихъ ополченiя? Загляни, найяснъйшiй Королю, въ хроники отечественныя, и онъ досвъдчутъ тое; вопроси старцевъ своихъ, и рекутъ тебъ, колико потоковъ пролито крови ратниковъ Рускихъ за славу и цълость общей нацiи Польской, и коликiя тысячи и тмы воиновъ Рускихъ пали острiемъ меча на ратныхъ поляхъ за интересы ея. Но врагъ, ненавидяй добра, отъ ада изшедшiй, возмутилъ священную оную народовъ едность на погибель обоюдную. Вельможи Польскiе, сiи магнаты правленiя, завиствуя правамъ нашимъ, потомъ и кровію стяжаннымъ, и научаемы Духовенствомъ, завше мъшающимся въ дъла мiрскiя, до ихъ не належныя, подвели найяснъйшаго Короля, нашего Пана и отца милостиваго, лишить насъ выбора Гетмана на мъсто покойного Косинского, недавно истраченнаго самымъ неправеднымъ, постыднымъ и варварскимъ образомъ, а народъ смутили нахальнымъ обращенiемъ его къ Унiи! При таковыхъ отъ магнатства и Духовенства чинимыхъ намъ и народу утискахъ и фрасункахъ, не поступили еднакъ мы ни на что закоонопреступное и враждебное; но избравши мебъ Гетмана по правамъ и привиллегiямъ нашимъ, подвергаемъ его и самихъ себя милостивъйшему покрову найяснъйшаго Короля и отца нашего и просимъ найуниженнъйше Монаршаго респекту и подтвержденiя правъ нашихъ и выбора; а мы завше готовы есьмы проливать кровь нашу за честь и славу Вашего Величества и всей нацiи!" Посланный съ сей прозьбою Полковникъ Лобода имълъ у Короля приватную аудiенцiю, и на ней Король, удивляясь поступкамъ его Министерства, не отписалъ, однако, ничего къ Гетману и войску Малоросiйскому, а сказалъ Лободъ, что онъ при первомъ Сеймъ будетъ стараться уничтожить затъи Министровъ и Духовенства; а до того времени велълъ Гетману и войску вести себя мирно и злагодно съ войсками и чинами Польскими.

Гетманъ Наливайко отправилъ во всъ города и повъты чиновниковъ и товариство, а въ знатнъйшiе послалъ самаго Полковника Лободу, съ универсаломъ, извъщающимъ о его выборъ по правамъ и привиллегiямъ отечественнымъ, и о вступленiи своемъ въ правленiе по изволенiю Королевскому, совътуя и повлъвая притомъ чинамъ, войску и народу не предпринимать ничего враждебнаго противу консистующаго въ городахъ и селенiяхъ войска Польскаго, а ожидать о выводъ онаго повелънiя отъ верховной власти; въ разсужденiи же Унiи вести каждому себя спокойно, слъдуя своей совъсти. Короннаго Польскаго Гетмана извъстилъ также Наливайко о его правленiи по изволенiю Королевскому. Но скоро за симъ приходили къ Гетману извъстiя изъ городовъ и повътовъ, что посланные отъ него чиновники и товариство поруганы, прогнаны, а многiе и побиты Поляками, и что войска Польскiя собираются къ Черкасамъ и Бълой Церкви въ полномъ вооруженiи. Посему Гетманъ Наливайко принужденнымъ нашелся собрать и свои войска къ Чигирину и сталъ обозомъ при ръкъ Тясминъ, гдъ, укръпивши станъ свой окопами и артиллерiею, ожидалъ начинанiя отъ Поляковъ. Они скоро появились въ числъ множественномъ подъ начальствомъ Короннаго Гетмана, Жолкевскаго. Наливайко сначала выставилъ противъ нихъ, на возвышенномъ мъстъ, три бълыя хрещатыя хоругви, то есть, знамена съ крестами, на нихъ вышитыми, и съ подписью или девизомъ: "Мiръ Христiанству, а на начинщика Богъ и Его крестъ". Поляки, насупротивъ знаменъ, миръ возвъщающихъ, выставили на шибеницъ трехъ Малоросiйскихъ чиновниковъ, Богуна, Войновича и Сутигу, отъ Гетмана въ городъ посланныхъ и тогда же, въ виду обоихъ войскъ, повъшенныхъ, съ надписью: "Кара бунтовцомъ!". За симъ явленiемъ началась отъ Поляковъ атака на станъ Козацкiй. Наливайко зблаговременно учредилъ въ скрытомъ мъстъ за станомъ сильную засаду изъ отборныхъ войскъ, построенныхъ фалангою, и когда началась обапольная съ орудiй и ружьевъ жестокая пальба и сдълалось круженiе дыма, онъ вывелъ свою фалангу изъ засады и ударилъ опрометчиво на самый центръ армiи Польской; а въ ту самую пору двинулись Козаки впередъ изъ стана и, поставивъ Поляковъ въ два огня, смъшали ихъ и произвели страшное между ими пораженiе. Убiйство и съча продолжались болъе семи часовъ. Козаки, имъя въ виду безчестно умерщвленныхъ и висящихъ своихъ собратiй, такъ ожесточились и остервенились противъ Поляковъ, что и слышать не хотъли о згодъ или пардонъ. Раненныхъ и павшихъ на землю, въ другой разъ добивали, бросавшихся въ ръку и утопавшихъ вытягивали арканами и ръзали; словомъ сказать: спаслись бъгствомъ только одни, имъвшiе отмънно быстрыхъ коней, а прочiе пали на мъстъ и порозницею по степи. При разборъ и погребенiи тълъ сочтено, а по Козацки накарбовано, мертвыхъ Поляковъ 17,330 человъкъ. Мертвецы сiи были наволочены великими ярусами вокругъ шибеницы, гдъ товариство висъло, и тамъ зарыты, а висъвшiе съ торжествомъ сняты, везены и погребены въ церкви Соборной Чигиринской Преображенiя Господня, съ надписью на гробахъ невиннаго ихъ страданiя за отечество и въру Православную.

Гетманъ Наливайко по первомъ съ Поляками сраженiи, такъ счастливо произведенномъ, раздълилъ войска свои на двое: одну часть, подъ командою Полковника Лободы, послалъ въ города Заднъпровскiе и Задесненскiе, съ повельнiемъ выгонятъ оттуда Поляковъ и ДуховенствоЮ зараженное Унiею; а самъ, съ другой частiю войска, пошелъ тою стороною, что между ръкъ Днъпра и Днъстра. Проходя объ части войскъ въ свои назначенiя, имъли многiя сраженiя съ Поляками, собиравшимися изъ городовъ и селенiй Малоросiйскихъ и вновь приходящими къ нимъ на подкръпленiе изъ Польши и всегда ихъ на голову разбивали и разгоняли, получая въ добычу обозы ихъ и вооруженiя. И такимъ образомъ очищая Гетманъ Малоросiю отъ Поляковъ и Унiи, принужденъ былъ два города свои, Могилевъ надъ Днъстромъ и Слуцкъ надъ Случью, запершiесь съсильными гарнизонами Польскими и многими унiятами, чинившими кръпкiя вылазки, доставать штурмомъ, при чемъ оба тъ города созжены и разорены были до основанiя, а Поляки выбиты до послъдняго. И всъ сiи походы, сраженiя и штурмы произведены были въ три съ половиною мъсяца. Наконецъ, сошедшись Гетманъ съ Полковникомъ Лободою при ръкъ Сулъ, напали тамъ на обозъ съ войсками двухъ Гетмановъ Короннаго и Литовскаго, укръпленный окопами и палисадами, окружили его и четыре дня штурмовали, и уже часть укръпленiй опрокинули, но прiъхавшiе тогда же изъ Варшавы посланники Королевскiе сдълали всему конецъ. Король писалъ ко всъмъ тремъ Гетманамъ, чтобы брань и вражду тотчасъ они прекратили и на въчный миръ и утвержденiе правъ и привиллегiй Рускихъ подписали въ лицъ обоихъ войскъ трактатъ, и присягою его утвердили; а онъ, Король, со всъми чинами и Сеймомъ, даровавъ войску и народу Рускому полную амнистiю, забывая въчно все прошедшее, подтвердили уже пакты ихъ и привиллегiи на въчныя времена. И такъ первая война съ Поляками кончена, трактатъ подписанъ и присягою съ обоихъ сторонъ утвержденъ. Войска, изъявляя наружную прiязнь и косо посматривая одинъ на другаго, разошлись во свояси.

Гетманъ Наливайко, распустя войско и воротясь въ Чигиринъ, старался всемърно возстановить прежнее устроенiе и порядокъ въ городахъ и повътахъ, войною разрушенные, и очистить церкви и Духовенство, Унiею зараженныя. Нъкоторыые изъ Духовенства прямо отстали отъ сея заразы, а другiе притворялись быть таковыми; но всъ они сожалъли о потерянiи власти надъ народомъ, отъ Поляковъ слишкомъ имъ наданной: ибо сверхъ порабощенныхъ имъ по пятнадцати домовъ изъ парафiянъ, владъемыхъ ими какъ невольниками, повиненъ всякъ парафiянинъ договариваться съ попами о платежъ имъ за главныя требы Христiанскiя, каковы суть: Сорокоусты и Суботники по умершимъ и вънчанiе новобрачныхъ. Въ таковыхъ случаяхъ бывали продолжительныя и убъдительныя прозьбы прихожанъ предъ попами, и называлось то еднать попа, и попы, изчисляя достатокъ просителя, вымогали какъ можно большей заплаты, а сiи о уменшенiи ея просили съ поклоными до земли, а часто и со слезами.

Отъ сего-то вышла извъстная пословица народная: "Жениться не страшно, а страшно еднать попа." Сей мерзостный обычай, съ тъхъ поръ вкравшiйся, продолжается, по несчастiю, и до днесь, и попы, сверхъ установленныхъ имъ доходовъ, дълаютъ свои безстыдныя вымогательства и мытничества по прежнему, и полагаютъ даже за требы Христiанскiя, какъ-то: Сорокоусты, Суботники и другiя, по своему произволенiю, и никто о томъ не проречеть и не возопiетъ.

Между тъмъ въ 1597 году настало время посылать в Варшаву Депутатовъ на Сеймъ валный или главный; а ихъ всегда посылано четырехъ отъ воеводствъ, трехъ отъ уряду Гетманскаго и войска, а пять отъ городовъ знатнъйшихъ и поспольства. Въ числъ войсковыхъ депутатовъ досталось быть Полковнику Лободъ, Судьъ Полковому, Федору Мазепъ, и Сотнику Кiевскому, Якову Кизиму. Они со всъми другими Депутатами туда и выправлены. Но и самъ Гетманъ восхотълъ съ ними ъхатъ, не столько для Сейма, какъ ради принесенiя Королю своему усерднъйшаго почтенiя и повиновенiя, о которомъ онъ всегда помышлялъ. По прiъздъ Гетмана и Депутатовъ въ Варшаву, въ первую ночь взяты они на квартирахъ подъ караулъ и повержены тогда же въ подземную темницу, а по двухъ дняхъ безъ всякихъ спросовъ и сужденiй, вывели Гетмана и съ нимъ Лободу, Мазепу и Кизима, на площадь, и объявивъ им вину гонителей на въру Христову, посадили живыхъ въ мъднаго быка, и жгли быка того малымъ огнемъ нъсколько часовъ, пока вопль и стонъ страдальцевъ былъ слышенъ, а наконецъ тъла замученныхъ въ томъ быку сожжены въ пепелъ. Сiе жестокое и безчеловъчное варварство выдумано Римскимъ Духовенствомъ по правиламъ и мастерству ихъ священной инквизицiи, а произвели его въ такое безстыдное дъйствiе вельможи Польские, владъвшiе вмъстъ съ Примасомъ, всъмъ Королевствомъ; ибо надобно знать, что власть Королевская съ 1572 года, то есть, со времени перваго избирательнаго Короля, Генриха Валезскаго, вызваннаго въ Польшу изъ Францiи, и отъ своевольства Поляковъ опять во Францiю воротившагося, была весьма ослаблена; а отъ другаго Короля, Сизигмунда, посвятившаго себя изъ малолътства въ санъ духовный и изъ кляштора въ Короля призваннаго, и совсъмъ власть оны упала, а присвоили ее себъ вельможи или магнаты Королевства и Духовенство Римское, державшiе Короля за одну проформу. Самые Сеймы народные не что иное были, какъ твари магнатовъ и Духовенства, подобранныя ими и ихъ партiями изъ, такъ называемой, убогой или чиншевой шляхты и факторовъ ихъ городскихъ, кои чрезъ все время Сеймовъ одъвались и содержались на коштъ вельможъ и кляшторовъ. Историки Польскiе, Вагнеръ и другiе, сколько ни увеличивали винъ Козацкихъ и сколько не прикрывали самовластныхъ посягательствъ вельможъ и Духовенства Римскаго на землю Рускую, пишуть, однако, что "миссiя Духовенства Римскаго, замысливъ произвесть въ Руской религiи реформу, для единства съ своею, слишкомъ поспъшила совершить ее такъ нагло и такъ отважно въ народъ грубомъ и всегда воинствующемъ; а Министерство правительственное, стремясь на староства и маентки урядниковъ Рускихъ, и того больше ошибокъ надълано. Оно, давши амнистiю первому ватажцъ Козацкому, Наливайку, и его сообщникамъ, въ торжественныхъ съ ними трактатахъ, клятвами утвержденныхъ, а Духовенствомъ не право разръшенныхъ, наконецъ, забравши фортельно на Сеймъ нацiональномъ, всъми народами за святость чтимомъ, потратило ихъ самимъ варварскимъ образомъ, противъ чести,совъсти и всъхъ правъ народныхъ, и вмъсто того, чтобы врачевать болъзнь народную, больше ея язвы разстравило."

По истребленiи Гетмана Наливайка такимъ неслыханнымъ варварствомъ, вышелъ отъ Сейма или отъ вельможъ, имъ управлявшихъ, таковъ же варварскiй приговоръ и на весь народъ Рускiй. Въ немъ объявленъ онъ отступнымъ, въроломнымъ и бунтливымъ и осужденъ въ рабство, преслъдованiе и всемърное гоненiе. Слъдствiемъ сего Нероновскаго приговора было отлученiе навсегда Депутатовъ Рускихъ отъ Сейма нацiональнаго, а всего Рыцарства отъ выборовъ и должностей правительственныхъ и судебныхъ, отборъ староствъ, деревень и другихъ ранговыхъ имънiй отъ всъхъ чиновниковъ и урядниковъ Рускихъ, и самыхъ ихъ уничтоженiе. Рыцарство Руское названо Хлопами; а народъ, отвергвавшiй Унiю, Схизматиками. Во всъ правительственные и судебные уряды Малоросiйскiе насланы Поляки съ многочисленными штатами, города заняты Польскими гарнизонами, а другiя селенiя ихъ же войсками. Имъ дана власть все тое дълать народу Рускому, что сами схотятъ и придумаютъ, и они исполняли наказъ сей съ лихвою, и что только смыслить можетъ своевольное, надменное и пьяное человъчество, дълали то надъ несчастнымъ народомъ Рускимъ безъ угрызенiя совъсти. Грабительства, насилiе женщинъ и самихъ дътей, побои, мучительства и убiйства превзошли мъру самыхъ непросвъщенныхъ варваровъ. Они, почитая и называя народъ невольниками или ясыромъ Польскимъ, все его имънiе признавали своимъ. Собравшихся вмъстъ нъсколькихъ человъкъ для обыкновенныхъ хозяйскихъ работъ или празднествъ, тотчасъ съ побоями разгоняли и о разговорахъ ихъ пытками истязывали, запрещая навсегда собираться и разговаривать вмъстъ. Церкви Рускiя силою или гвалтомъ обращали на Унiю. Духовенство Римское, разъъзжавшее съ трiумфомъ по Малой Россiи для надсмотра и понужденiю къ Унiятству, вожено было отъ церкви до церкви людьми, запряженными въ ихъ длинныя повозки по двънадцати и болъе человъкъ въ цугъ. На прислуги сему Духовенству выбираемы были Поляками самыя краснъйшiя изъ дъвицъ Рускихъ. Церкви несоглашавшихся на Унiю прихожанъ отданы жидамъ въ аренду, и положена за всякую въ нихъ отправу денежная плата отъ одного до пяти талеровъ, а за крещенiе младенцевъ и похороны мертвыхъ отъ одного до четырехъ злотыхъ. Жиды, яко непримиримые враги христiанства, сiи вселенскiепобродяги и притча въ человъчествъ, съ восхищенiемъ принялись за такое надежное для ихъ скверноприбыточество, и тотчасъ ключи церковные и веревки колокольныя отобрали къ себъ въ корчмы. При всякой требъ христiанской, повиненъ ктиторъ идти къ Жиду, торжиться съ нимъ и, по важности отправы, платить за нее и выпросить ключи; а Жидъ при томъ, насмъявшись довольно Богослуженiю христiанскому и перехуливши все христiанами чтимое, называя его языческимъ или, по ихъ, Гойскимъ, приказывалъ ктитору возвращать ему ключи, съ клятвою, что ничего въ запасъ не отправлено.

Страданiе и отчаянiе народа увеличилось новымъ приключенiемъ, содълавшимъ еще замъчательнъе всей землъ эпоху. Чиновное Шляхетство Малоросiйское, бывшее въ воинскихъ и земскихъ должностяхъ, не стерпя гоненiй отъ Поляковъ и не могши перенесть лишенiя мъстъ своихъ, а паче потерянiя ранговыхъ и нажитыхъ имънiй, отложилось отъ народа своиго и разными происками, посулами и дарами, закупило знатнъйшихъ урядниковъ Польскихъ и Духовныхъ Римскихъ, сладило и задружило съ ними и мало по малу, согласилось, первъе на Унiю, потомъ обратилось совсъмъ въ Католичество Римское. Въ послъдствiи сiе Шляхетство, соединяясь съ Польскимъ Шляхетствомъ свойствомъ, родствомъ и другими обязанностями, отреклось и отъ самой породы своей Руской, а всемърно старалось, изуродовавъ природныя названiя, прiискивать и придумывать къ нимъ Польское произношенiе и называть себя природными Поляками. Почему и доднесь видны у нихъ фамилiи совсъмъ Рускаго названiя, каковыхъ у Поляковъ не бывало, и по ихъ наръчiю быть не могло, на примъръ: Проскура, Чернецкiй, Кисиль, Воловичь, Сокирка, Комаръ, Ступакъ и премногiя другiя, а изъ прежняго Чаплины назвался Чаплинскiй, изъ Ходуна Ходинскiй, изъ Бурки Бурковскiй, и такъ далъе. Слъдствiемъ, переворота сего были то, что имънiя сему Шляству и должности ихъ возвращены, а ранговыя утверждены имъ въ въчность и во всемъ сравненысъ Польскимъ Шляхетствомъ. Въ благодарность за то приняли и они, въ разсужденiи народа Рускаго, всъ систему политики Польской, и подражая имъ, гнали преизлиха сей несчастный народъ. Главное политическое намъренiе состояло въ томъ, чтобы ослабить войска Малоросiйскiя и разрушить ихъ полки, сотоящiе изъ реестровыхъ Козаковъ, въ чемъ они и успъли. Полки сiи, преттерпъвъ въ послъднюю войну не малую убыль, не были дополнены другими; отъ скарбу и жилищь Козацкихъ запрещено чинить всякое въ полки вспоможенiе. Главные начальники воинскiе, перевернувшись въ Поляковъ, сдълали въ полкахъ великiя вакансiи. Дисциплина военная и весь порядокъ опущены, и Козаки реестровые стали нъчто пресмыкающеесь, безъ пастырей и вождей. Самые курени Козацкiе, бывшiе ближе къ границамъ Польскимъ, то отъ ласкательствъ Польскихъ, послъдуя знатной Шляхтъ своей, обратились въ Поляковъ и ихъ въру, и составили извъстныя и понынъ околицы Шляхетскiя. Недостаточные реестровые Козаки, а паче холостые и мало привязанные къ своимъ жительствамъ, а съ ними и всъ почти охочекомонные, перешли въ Съчъ Запорожскую и тъмъ ее знатно увеличили и усилили, сдълавъ, съ тъхъ поръ, такъ сказать, сборнымъ мъстомъ для всъхъ Козаковъ, въ отечествъ гонимыхъ, а напротивъ того знатнъйшiе Запорожскiе Козаки перешли въ полки Малоросiйскiе и стали у нихъ чиновниками, но безъ дисциплины и регулы; отъ чего въ сихъ полкахъ видимая сдълалась перемъна.

Въ сiе смутное для Малоросiи время, когда все въ ней дышало злобою, мщенiемъ и отчаянiемъ, возникло новое зло, какъ бы самымъ адомъ устроенное на пагубу людскую. Въ 1604 году нъкто Москвитянинъ, проживавшiй въ домъ воеводы Сандомирскаго, Юрья Мнишка, назвался Московскимъ Царевичемъ Дмитрiемъ, о котолромъ прежде носился слухъ, что онъ въ малолътствъ убитъ происками Боярина тамошняго, Годунова, по немъ въ Москвъ воцарившагось. Но сей, назвавшiйся Царевичемъ, утверждалъ и манифестничалъ, что онъ есть дъйствительно Царевичь, спасшiйся отъ смерти убiйствомъ другаго младенца, церковничаго сына, на мъсто его подставленнаго. Со стороны Царя Годунова доказано въ Польшъ переписками съ Послами, убитаго Царевича совершенно знавшими, что тотъ Царевичь точно въ мертвецахъ, а называющiйся имъ бродяга есть лишенный дьяконства монахъ, Гришка Отрепьевъ. Но, не смотря на такiя доказательства, двоякiе интересы взяли свою силу. Воевода Мнишекъ хотълъ видъть дочь свою, Марину, Царицею Московскою, выдавши ее замужъ за назыывавшагося Царевичемъ тамошнимъ, съ которымъ у нихъ о семъ соглашеность, и для того стряпалъ за него у Короля Польскаго и у Сената, а Король съ Поляками, пользуясь симъ случаемъ, хотъли, сдълавши претендатора онаго Царемъ Московскимъ, подълиться съ нимъ царствомъ его и удовлетворить тъмъ заматерълую вражду свою на царство Московское. И потому предпринято выставить всъ силы Польскiя противъ силъ Московскихъ въ пользу Самозванца. Театромъ же зрълища того опредълена судьбою съверная Малоросiя. Войска Московскiя, предводимыя многими Воеводами,Боярами, Думными Дьяками и многими Окольничьими и Стольниками разныхъ степеней, вошли первые въ Малоросiю и, пройдя въ ней пограничный городъ, Съвскъ, переправились черезъ ръку Десну при городъ Съверскомъ-Новгородъ, а миновавши его, расположились станомъ на горахъ Новгородскихъ, по дорогъ Черниговской. Граждане Новогородскiе и всъ повъта тамошняго жители, отъ временъ Епископа ихъ, Лежайскаго, и Протопопа Пашинскаго, поруганныхъ за благочестiе на соборищъ Брестскомъ, питавшiе ненависть къ Унiятству и ихъ творцамъ, были вновь оскорблены Поляками отборомъ у нихъ двухъ монастырей, противъ замка мужскаго Успенскаго и, на Ярославлъ горъ, дъвичьяго Покровскаго, изъкоторыхъ первый обращенъ въ Базилiянскiй кляшторъ, а другой передъланъ на кляшторъ Доминиканскiй. А потому не имъли они никакого усердiя къ Полякамъ, и ихъ интересамъ. Напротивъ того врожденная склонность къ единовърцамъ и однородцамъ дълала ихъ всегда приверженнымъ къ народу Рускому или Московскому. И за тъмъ въ проходъ ихъ войскъ не только не оказали имъ ничего непрiятельскаго, но и въ надобностяхъ путевыхъ явно имъ пособствовали, обнаруживъ сею неосторожностiю вражду свою къ Полякамъ.

Войска Польскiя, окружавшiя самозванца Отрепьева, шли отъ Чернигова, подъ предводительствомъ Короннаго Гетмана, Калиновскаго, и, Полковника Съверскаго, Ивана Заруцкаго, опредъленнаго отъ Короля надъ войсками Малоросiйскими Наказнымъ Гетманомъ. Они, приближаясь къ Новгороду Съверскому, расположили станъ свой при Соленомъ озеръ, у вершинъ обширныхъ и глубокихъ рвовъ, заросшихъ лъсомъ, кои нъкогда наполнялись водою и окружали Новгородъ. Правый изъ нихъ назывался Ладейною пристанью, по входившимъ въ него ладiямъ, когда въ ръкъ Деснъ вода была возвышеннъе, а лъвый звался Ярославскимъ потокомъ или ручьемъ, по теченiю его у Ярославли горы. Съ первыхъ дней происходили отъ объихъ армiй одни попытки и шармицеры между обоими станами; наконецъ открыта генеральная баталiя отъ Польской стороны. Пользуясь означенными рвами, введена была въ нихъ ночью Малоросiйская пъхота, и на разсвътъ ударили Поляки съ трехъ сторонъ на станъ Московскiй. По долговременной съчи, вломились въ него Поляки и произвели великое съ объихъ сторонъ убiйство; наконецъ выбили Московскiя войска изъ ихъ стану, завладъли имъ и гнали тъ войска до склоненiя горъ въ ръку Десну. Тутъ они раздълились на двое: одна часть, пользуясь байраками и зарослями, ушла въ гору по ръкъ до мъстечка Гремяча и переправилась тамъ чрезъ Десну, а другая часть увалилась въ Новгородъ и заперла позади себя городскiя ворота. Поляки, гнавшiе Московскiе войска, приступили къ городу и начали его осаждать; а Малоросiйскiя войска съ Полковникомъ Заруцкимъ, отступивъ къ монастырю Преображенскому, послали къ Градоначальнику, Березовскому, и ко всъмъ гражданамъ своихъ чиновниковъ, уговаривая ихъ обьявить убъжавшихъ въ городъ Московцевъ военноплънными и ворота отворить. Но между симъ, такъ наглымъ произшествiемъ, граждане по необдуманности, или не будучи в силахъ, выпустили Московцевъ въ нижнiя ворота къ ръкъ и дали способъ переправиться черезъ ръку. Поляки же, выбивъ городскiя ворота, вломились въ городъ и, ищущи Московцевъ, убивали всъхъ, имъ встръчающихся; а свъдавъ, что Московцы выпущены изъ города, обратили всю злость свою на гражданъ. Убiйство надъ ними произведено всеобщее; не щадя ни пола, ни возраста, умерщвляли всъхъ безъ пощады. Несчастные сiи граждане, бывъ не вооружены и безо всякаго сопротивленiя, только что крестились и молились Богу и своимъ убiйцамъ; но сiи безъ угрызенiя совъсти заклали жертвы свои въ полномъ неистовствъ; женщины и дъввы, по изнасилованiи, были перебиты; младенцы, послъ убитыхъ матерей, ползавшiе по улицамъ, поднимаемы были на коняхъ, а иные схвачены за ноги и убиты головами объ стъны; словомъ сказать, кровь человъческая лилась вездъ ручьями, а трупы валялись кучами. Нъкоторые изъ молодыхъ гражданъ убъжали было въ замокъ, который почитался неприступнымъ, яко на высокой горъ укръпленный и великими самородными рвами окруженный. Но какъ онъ былъ не въ оборонительномъ состоянiи и съ слабымъ гарнизономъ, то вошедшiе въ него безъ сопротивленiя Поляки выбили въ немъ бывшихъ людей до послъдняго, а наконецъ, разграбивъ городъ и церкви, зажгли его со всъхъ сторонъ и обратили въ пепелъ. Послъ такого всегубительства пребывалъ городъ сей въ запустънiи многiя лъта, и народъ околичный ъздилъ на торги свои обыкновенно въ городъ Путивль; отъ чего извъстныя около Новгорода дорога, гора и перевозъ названы Путивльскими. Самозванецъ, по истребленiи Новгорода, обратился съ войсками на городъ Съвскъ, а оттоль дальше по дорогъ Московской; но, не доходя до города Кромъ, въ Комарницкой волости, былъ окруженъ и разбитъ войсками Московскими. Войска Малоросiйскiя, съ Командиромъ своимъ Заруцкимъ, злобясь на Поляковъ за Новгородское побоище, слабо имъ помогали, а только спасли Самозванца и призезли его въ городъ Батуринъ, гдъ онъ вновь ополчился, и какъ послъ играли они роли свои съ Заруцкимъ, исторiя ихъ описываеть.

Въ продолженiе на Малоросiю Польскихъ гоненiй, полки Малоросiйскiе иные соглашены въ послушанiе Короннаго Гетмана, а другiе, согласясь сї Козаками Запорожскими, въ 1598 году выбрали себъ Гетманомъ Обознаго Генеральнаго, Петра Конашевича Сагайдачнаго, и онъ первый началъ писаться Гетманомъ Запорожскимъ, а по немъ и всъ бывшiе Гетмані въ титулахъ своихъ прибавлять войско Запорожское начали. Имъ послъдуя, титуловались также Полковники и Сотники Малоросiйскiе, да и само войско Малоросiйское часто Запорожскимъ войскомъ называлось. А вошло названiе сiе въ обычай какъ для различiя отъ тъхъ полковъ, кои были въ послушанiи Коронныхъ Гетмановъ, такъ и для удержанiя правъ своихъ на выборы, кои Поляками при всъхъ случаяхъ воспящаемы и пресъкаемы были въ селенiяхъ Малоросiйскiх; а Запорожскiе Козаки, напротивъ того, вошедши въ выборы Малоросiйскiе, прежде сего для нихъ чуждые, и бывъ удалены отъ селенiй и отъ сообщенiя съ Поляками, могли удобно сберечь права и свободы войсковыя и отвращать отъ нихъ насилiя Поляковъ. Между тъмъ Гетманъ Сагайдачный, свъдавъ, что Татары Крымскiе, пользуясь замъшательствами Малоросiйскiми, сдълали въ пограничныя селенiя набъги и угнали въ Крымъ многихъ плънниковъ Малоросiйскiхъ, отправился съ пъшимъ войскомъ на лодкахъ Запорожскихъ въ Черное море, гдъ одна половина войска поплыла къ городу Кефъ, а другая съ самимъ Гетманомъ вышла въ Сербулацкой пристани на берегъ и прошла мимо горъ Кефскихъ къ тому городу и, атаковавъ городъ сей отъ моря и отъ горъ, взяла его штурмомъ. Плънники, въ немъ найденные, освобождены и забраны войскомъ, а жители выбиты до послъдняго и городъ разграбленъ и сожженъ. Гетманъ, пройдя горами къ городу Козлову, сдълалъ предмъстiямъ его то же, что и Кефъ; а жители, убравшись въ замокъ, просили пощады и выпустили всъхъ плънниковъ съ великими дарами къ Гетману, который, кончивши такъ счастливо свою экспедицiю, возвратился съ плънными и великою добычею въ свои границы.

Поляки, въ опроверженiе Гетмана Сагайдачнаго, а болъе, чтобы всъять вражду и междоусобiе въ войскахъ Малоросiйскiхъ, выбрали съ приверженными къ нимъ Поляками Гетманомъ изъ Сотниковъ Демьяна Кушку, и онъ, вздумавъ прославить себя военными успъхами и заслужить общее тъмъ уваженiе, отправился съ войсками своими въ Бессарабiю для освобожденiя плънныхъ Христiанъ, тамошними Татарами на границахъ Подолiи забранныхъ; но, приближась къ городу Акерману, былъ атакованъ Турками и Татарами и отъ нихъ взять въ плънъ и изтребленъ. На мъсто сего Кушки, Поляки, съ послушными имъ полками, для одинакихъ причинъ, то есть, во вредъ Сагайдачному, выбрали Гетманомъ старшину Козацкаго, прозываемаго Бородавку; но Сагайдачный, поймавъ его, разъъзжающаго для возмммущенiй по Малоросiи, предалъ суду войсковому, которымъ и осужденъ, яко самозванецъ и возмутитель народный, на смерть и разстрълянъ предъ войскомъ. Поляки видя, что всъ войска Малоросiйскiя преклонны къ Сагайдачному и имъвши въ помощи его нужду, для отраженiя Турковъ, шедшихъ войною на Польшу, подтвердили Сагайдачнаго Гетманомъ на всю Малоросiю.

Гетманъ Сагайдачный, забравъ въ команду свою всъ войска Малоросiйскiя и имъвъ предписанiе отъ Короля Жикгмундта III-го, отправился, вмъстъ съ войсками Польскими, противу Турковъ и, встрътивши ихъ за Днъстромъ, въ Буковинъ, повелъ на нихъ фальшивую атаку съ одними легкими войсками; а пъхоту, между тъмъ, устроилъ съ своею конницею и артиллерiею на двухъ возвышенностяхъ, закрытыхъ зарослями. Турки, по обыкновенной Азiатской запальчивости, гнали легкiя войска въ полномъ жару и разстройствъ; а сiи, всегда подаваясь назадъ съ легкими перестрълками, дълали передъ ними обыкновенный кругъ маякомъ и завели Турокъ въ середину построенныхъ войскъ Польскихъ и Малоросiйскiхъ между возвышенностей и кустарниковъ. Войска сiи, вдругъ сдълавъ съ двухъ сторонъ сильные залпы артиллерiей и ружьями, повергли Турковъ цълыя тысячи; а конница, объвативъ съ тылу и боковъ, перемъшала ихъ и совсъмъ разстроила, такъ что Турки, метаясь въ беспамятствъ, то въ ту, то въ другую, сторону, были всъ перебиты и переколоны, а спаслись одни бросившiе оружiе свое и знамена на землю и опустившiеся въ одну балку, гдъ, положась ницъ, просили пощады, и тогда же получили ее. Побъдителямъ досталась въ добычу вся артиллерiя Турецкая, весь ихъ обозъ съ запасами и все вооруженiе, у живыхъ и мертвыхъ собраное; мертвецовъ же ихъ при погребенiи сочтено 9,715 человъкъ, въ плънъ взято болъе 1000, и въ томъ числъ семь Пашей разныхъ степеней и семнадцать человъкъ другихъ чиновниковъ; да убъжало отъ обозу и скрылось въ заросляхъ и байракахъ болъе тысячи.

Гетманъ, отправивъ всъхъ плънниковъ и все излишнее съ аммуницiей и запасами въ Каменецъ-Подольскiй, для препровожденiя въ дальнъйшiя оттоль назначенiя, продолжалъ походъ свой между Молдавiи и Валахiи, преслъдуя Турковъ, которыхъ встрътивъ нъсколько отрядовъ и корпусовъ на походъ, разбилъ ихъ и обратилъ въ бъгство съ великими ихъ потерями. Наконецъ сближился къ главной армiи Турецкой, расположенной при городъ Галацъ, подъ командою Сераскира, Паши Силистрiйскаго, Топалъ-Селима. Гетманъ, обозръвъ ея положенiе и укръпивъ станъ свой окопами и артиллерiею, ожидалъ на себя Турецкаго нападенiя. Но примътивъ, что ръкою Дунаемъ приходятъ на судахъ свъжiя въ Турецкую армiю подкръпленiя, ръшился самъ атаковать Турковъ. И въ одно утро, на самой заръсвоего, построилъ пъхоту свою въ двъ фаланги, и прикрывъ ее конницею, повелъ на станъ Турецкiй, коъ примыкалъ къ ръкъ и строенiямъ форштата. Первый выстрълъ Турецкой артиллерiи направленъ былъ на конницу Гетманскую, которая и потерпъла отъ него не малую въ лошадяхъ потерю. Но скоро за выстреломъ вдругъ конница удалилась въ стороны, а пъхота одною фалангою опустилась къ ръкъ и, обошедъ при самой водъ фланговую батарею Турецкую, не давъ ей вновь зарядить пушекъ, ввалилась въ станъ Турецкiй и въ форштать городской и, сдълавъ выстрълъ изъ ружьевъ, начала работать копьями; а другая фаланга во всей опрометчивости, бросясь ползкомъ на окопы Турецкiе и произведя ружейный выстрълъ на Турковъ, окопы защищавшихъ, устремилась на нихъ съ копьями. Конница же между тъмъ дълала натиски свои съ другихъ сторонъ стана Турецкаго, развлекая силы ихъ во всъ стороны, и по долгомъ убiйственномъ сраженiи Турки, наконецъ, опрокинуты и побъжали въ городъ. Они, обстрълявшись ружьями и пистолетами, не могли ихъ скоро заряжать вновь; а Козаки всегда поражали ихъ копьями, противъ которыхъ саблями и кинжалами обороняться почти невозможно, или оборона сiя очень противу копьевъ слаба есть. Погоня за Турками сдълана только до ръки и замку, а дальше производить ее запрещено было Козакамъ, и они получили себъ въ добычу весь станъ Турецкiй со множествомъ артиллерiи, запасовъ и богатствъ. Наконецъ, подвезена была тяжелая артиллерiя къ замку и начата изъ оной пальба. Но Турки, съвши на суда, убрались за Дунай, оставивъ городъ съ одними жителями, которымъ, яко Христiанамъ, никакого зла не причинено.

Гетманъ, оставляя Галацъ, направилъ походъ свой въ Бессарабiю. Но подоспъвшiй къ нему гонецъ изъ Варшавы привезъ отъ Короля повелънiе, чтобы онъ возвратился съ войсками въ свои границы, а Турковъ оставилъ въ покоъ, потому что отъ ихъ Правительства учинено перемирiе и соглашаются на въчный миръ. Гетманъ, приближаясь къ своимъ границамъ, отпустилъ отъ себя войска Польскiя и, продолжая походъ въ Малоросiю, встрътилъ при Бугъ другаго гонца, изъ Съчи Запорожской посланнаго, чрезъ котораго увъдомляеть его Кошевой Дурдило, что Крымскiе Татары, пользуясь заграничною отлучкою Гетмана и войскъ Малоросiйскихъ, прошли своими станами за ръку Самаръ, на грабежъ въ восточную Малоросiю. Гетманъ, оставивъ пъхоту свою слъдовать обыкновеннымъ маршемъ въ свои жилища, съ конницею поспъшалъ форсированнымъ къ Днъпру, а переправясь чрезъ него, расположился скрытно въ лугахъ Днъпровскихъ около устья Конскихъ Водъ, и посылалъ къ ръкъ Самаръ частые разъъзды для развъдыванiя о поворотъ изъ Малоросiи Татаръ. Чрезъ нъсколько дней прибъжали къ нему, запыхавшись, разъъзжiе Козаки и возвъстили, что Татары съ превеликимъ ясыремъ и со множествомъ всякаго скота перебираются чрезъ Самару и при ней имътъ будутъ свой ночлегъ. Гетманъ, отправясь на всю ночь съ войскомъ своимъ къ Самаръ, напалъ тутъ на самой заръ на табуръ Татарскiй, обширно расположенный по теченiю ръки; первый выстрълъ изъ пушекъ и ружей и произведенный крикъ разогналъ верховыхъ Татарскихъ лошадей, а самихъ Татаръ обезумилъ и привелъ въ крайнюю робость. Они, шатаясь по табуру, не знали что дълать, а Козаки, проходя лавою чрезъ весь лагерь, кололи и рубили ихъ почти безъ всякой обороны. Плънники обоего пола, увидя неожиданную себъ помощь, развязывали одинъ другаго и принялись также за Татаръ съ самою злобною жестокостiю. Копья и сабли Татарскiя, оставленныя на ночь въ кучъ, были для плънниковъ готовымъ вооруженiемъ, и Татары отъ собственнаго оружiя погибали тысячами. Такимъ образомъ истреблены Татары всъ до послъдняго, такъ что не осталось изъ нихъ никого, кто бы возвъстилъ въ Крыму о ихъ погибели. Весь табуръ Татарскiй со всъмъ тъмъ, что они ни имъли, достался побъдителямъ въ добычу, а плънники Малоросiйскiе, до нъсколько тысячь обоего пола душъ, не только что освобождены изъ неволи, но и награждены лошадьми и вещами Татарскими достаточно, и возвратились въ свои жилища, равно и Гетманъ съ своимъ войскомъ прибылъ въ резиденцiю свою благополучно и со славою многою.

Гетманъ Сагайдачный, послъ означенныхъ походовъ, никакихъ другихъ самъ не предпринималъ, а при обыкновенныхъ и всегдашинхъ почти безпокойствахъ и набъгахъ пограничныхъ, командировалъ Наказнаго Гетмана своего, Петра Жицкаго и Старшинъ Генеральныхъ и Полковниковъ съ корпусами и командами, смотря по надобности и силамъ противнымъ. И бывши самъ спокойнымъ правителемъ Гетманства, поправлялъ внутреннiе безпорядки правительственные и воинскiе, воспящалъ усильно Унiятство, возвращалъ изъ него церкви, и въ томъ числъ и соборную Кiевскую Софiю, созидалъ вновь ихъ, и между тъмъ построилъ Братскiй Кiевскiй монастырь на Подолъ, подъ распоряженiемъ того же Наказнаго Гетмана, Петра Жицкаго, яко въ архитектуръ свъдущаго; надалъ сему монастырю достаточныя деревни и возобновилъ въ немъ, съ помощiю Митрополита Кiевскаго, Петра Могилы, древнюю Кiевскую Академiю, заведенную со временъ послъдняго крещенiя Россiи, но отъ нашествiя на Россiю Татаръ крывшуюсь въ разныхъ монастыряхъ и пещерахъ. И поживши Сагайдачный въ полной славъ великаго и важнаго Гетмана Малоросiйскаго болъе двадцати лътъ, скончался въ Кiевъ, въ 1622 году, и погребенъ въ церкви того созданнаго имъ Братскаго монастыря, коего почитался онъ главнымъ Ктиторомъ.

Поляки, уважая храбрость и заслуги Сагайдачнаго, не смъли при немъ явно производить въ Малоросiи своихъ наглостей, да и самая любимая ихъ Унiя нъсколько прiутихла и простыла. А что знатнъйшее Малоросiйское Шляхетство все почти обратилось къ нимъ въ Католичество и осталось въ Руской религiи изъ народа одно среднее и низшее сословiе, то дали они новый титулъ Унiятству, назвавъ его: "Хлопска вяра". По смерти Сагайдачнаго возобновили они прежнее гоненiе въ народъ и политику на разстройство войскъ Малоросiйскихъ; почему и подчинили войска реестровыя Коронному и Литовскому Гетманамъ, выборъ же въ Малоросiйскiе Гетмані весьма запрещенъ, а ранговія Гетманскія имънiя разобрали и раздълили между собою магнаты Польскiе. На народъ, кромъ обыкновенныхъ податей, подымныхъ и поземельныхъ, наложены еще индукта и евкта, т.е., пошлинный сборъ съ покупки и продажи всъхъ съъстныхъ припасовъ и со всъхъ другихъ вещей и животныхъ, въ продажу и покупку производимыхъ; и всъ тъ сборы были общiе, со всъхъ жителей Малоросiйскiхъ взымаемые. А для держащихся православiя или Греческой религiи особая, сверхъ того, положена подать, похожая на дань Апокалипсическую, во дни Антихристовы описываемую; и для сего предъ праздникомъ Воскресенiя Христова по всъмъ городамъ и торжищамъ продаваемые мiрянамъ обыкновенные на пасху хлъбы, были подъ стражею урядниковъ Польскихъ. Покупающiй пасху Унiятъ долженъ имъть на груди лоскутъ съ надписью: "Унiятъ", тааковой покупаетъ ее свободно; не имъющiй же начертанiя того на груди своей платить донь по тинже и по половинъ ея отъ хлъба, смотря по величинъ и цънамъ тъхъ хлъбовъ. Въ знатнъйшихъ городахъ и торжищахъ отданъ сборъ сей пасочный также въ аренду или откупъ Жидамъ, которые, взимая дань сiю безъ пощады, распологали еще и число пасокъ, какому хозяину сколько по числу семейства имъть ихъ должно, и потому силою ихъ накидали; а у таковыхъ хозяевъ, кои сами пекли пасочные хлъбы, досматривали Жиды и цънили при церквахъ на ихъ освященiи, намъчая всъ хлъбы какъ базарные, такъ и въ домахъ печеные, крейдою и углемъ, чтобы они отъ дани не угонзнули. И такъ производя Жидовство надъ Христiянами въ ихъ собственной землъ такую тяжкую наругу, сами между тъмъ отправляли пасхи свои свободно и проклинали Христiянъ и въру ихъ въ синагогахъ своихъ, на Руской землъ устроенныхъ, невозбранно; а Поляки тъмъ утъшались, всъ пособiя и потачки Жидамъ дълали.

Султанъ Турецкiй, Османъ Второй, свъдавъ о возобновившейся у Поляковъ съ Козакам вреждъ, и надъясь, что Козаки слабо врагамъ своимъ помогать будутъ, повелълъ войскамъ Турецкимъ нападать на границы Польскiя, присутствуя самъ въ городъ Бухарестъ. Отъ стороны Поляковъ командированъ противъ Турокъ Гетманъ Коронный, Станиславъ Жолкевскiй, съ войсками Польскими, при которыхъ было и Малоросiскiхъ шесть полковъ тысячныхъ, съ Есауломъ Генеральнымъ, Потребичемъ, а прочiе разставлены отъ стороны Крыма для удержанiя Татаръ отъ ихъ набъговъ. Король Польскiй, Сизигсундъ, находился поблизу своей армiи, на Волыни. Войска Польскiя сошлися съ Турецкими въ урочищъ на Цецоръ и дали баталiю съ упорнымъ стремленiемъ съ объихъ сторонъ. Она продалжалась болъе пяти часовъ съ перемъннымъ счастiемъ и, наконецъ, ръшилась побъдою надъ Поляками, кои были разбиты и разсъяны. Козаки Малоросiйскiе, бывъ при семъ между двумя врагами, тайными и явными, работали, обыкновенно, какъ на понщинъ, или какъ невольники работаютъ. Но когда дошло дъло до пораженiя и разстройства Польскаго, тутъ они довольно себя показали, сдълавъ отступъ неустрашимый и порядочный съ сильною своею батавою, которою много спасли и Поляковъ, скрывшихся за ихъ ряды. При множествъ побитыхъ и полоненыхъ войскъ Польскихъ и Козацкихъ, убитъ тамъ и Сотникъ Черкаскаго полка, Михайло Хмельницкiй; а сынъ его, юный Зиновiй Хмельницкiй, взятъ въ плънъ и отведенъ съ прочими въ Турцiю.

Хмельницкiй оный есть потомокъ Венжика Хмельницкаго, прежде бывшаго Гетмана Малоросiйскаго; онъ, считаясь въ боярахъ или чиновной Шляхтъ Малоросiйской, имълъ въ въчистомъ владънiи своемъ мъстечко Субботовъ съ хуторами и знатными угодьями, а въ немъ каменную церковъ и монастырь, предками его и имъ сооруженныя. По службъ воинской имълъ онъ чинъ Сотника въ реестровомъ Черкаскомъ полку; но по характеру, вспомогаемому хорошимъ достаткомъ, значилъ вельможу края здъшняго. Въ супрежествъ за нимъ была дочь Гетмана, Богдана, Анастасiя, и отъ сего супружества рожденный сынъ, Зиновiй Хмельницкiй, получилъ, при крещенiи его, другое имя, дъдовское съ матерней стороны, Богдана, данное ему, по обычаю Римскихъ Католиковъ, отъ воспрiемнаго отца его, Князя Сангушка. Сей Зиновiй Хмельницкiй, яко единственный сынъ у отца своего, воспитанъ имъ въ Варшавъ, попеченiемъ прямо отеческимъ и иждивенiемъ вельможескимъ. Всъ тогдашнiе классы изящныхъ наукъ прошелъ онъ подъ руководствомъ найлучшихъ учителей, щедроьою прiобрътенныхъ. Природная острота и дарованiя оправдали старанiя отеческiя и учительскiя. При другихъ его знанiяхъ, особливо искусенъ онъ былъ въ первъйшихъ Европейскихъ языкахъ, а паче въ Латинскомъ и Греческомъ, за что отмънно любили его и почитали Римское Духовенство и Польскiе вельможи; да и самъ Король Сизигмундъ лично его зналъ и всегда отличалъ между сверстниками. А посему, когда Зиновiй, бывши волонтеромъ при отцъ своемъ на сраженiи Цецорскомъ, полоненъ Турками и ими проданъ изъ Царьграда въ Крымъ тамошнему мурзъ, именемъ Ярысу, то Король, выкупивъ его изъ Крыму своею суммою, оставилъ у дълъ при своемъ Кабинетъ и въ чинахъ своей гвардiи. Онъ, въ 1629 году, бывши съ войсками Королевскими въ походъ противъ Волховъ и Венгровъ, полонилъ командою своею двухъ Князей Волошинскихъ, Кантемировъ, и представилъ ихъ Королю.

Зиновiй, находясь при Королъ, посъщалъ однажды отечество свое, Малоросiю и, свъдавъ здъсь, что Польское провительство, подъ распоряженiемъ Чаплинскаго, намъстника Гетманскаго, или иначе дозорцы Чигиринскаго, по планамъ и разводамъ инженеровъ Французскихъ, въ 1638 году воздвигнуло нарочито сильную кръпость, Кадакомъ названную, надъ ръкою Днъпромъ, между предъловъ Малоросiйскiхъ и Запорожскихъ устроенную съ политическимъ умысломъ, чтобы воспящать сообщенiю между сихъ единокровныхъ народовъ, а паче ихъ войскъ, одно другому вспомогающихъ, восхотълъ посмотръть Зиновiй устроенiе оной и, бывши на томъ мъстъ, вопрошенъ былъ Чаплинскимъ на языкъ Латинскомъ: "Подтвердить ли онъ мнънiе всъхъ знатоковъ, что кръпость сiя есть непобъдимая ?" На сiе отвъчалъ Хмельницкій съ кротостiю на томъ же Латинскомъ языкъ: "Что онъ еще не слыхалъ и нигдъ не читывалъ, чтобы созданное руками человъческими, не могло быть такими же человъческими руками разрушено, а одно творенiе Божiе есть прочно". Чаплинскiй, сочтя изреченiе сiе за слова возмутительнія или заміслъ какой значущiя, тотчасъ арестовалъ Хмельницкаго и отослалъ подъ стражу въ Чигиринъ. Но дочь Чаплинскаго, Анна, освободя секретно Хмельницкаго изъ-подъ стражи, дала способъ уъхать ему и возвратиться въ Варшаву, гдъ онъ жаловался на Чаплинскаго Королю, и получилъ въ удовлетворенi то, что Чаплинскому, въ наказанiе за своевольный и оскорбительный поступокъ его надъ гвардейскимъ офицеромъ, обръзанъ былъ, чрезъ стражника, Скобичевскаго, одинъ усъ.

Умножившіеся отъ Поляковъ разнообразные Малоросіянамъ налоги, притъсненія и всъхъ родовъ насилiя, подвигнули, въ 1623 году, Константина Ивановича, Князя Острожскаго, Воеводу Кіевскаго, принесть самыя убъдительнъйшія жалобы Королю и Сенату о горестномъ состояніи народа Рускаго, доведеннаго до крайности урядниками и войсками Польскими, управлявшими Малоросіею, и что мъра своевольства ихъ и безчинія превосходитъ всякое терпънiе.

По симъ жалобамъ много ходатайствовалъ Владпславъ, Королевичь Польский, командовавшей многократно войсками Малоросійскими и уважавшій отличныя заслуги ихъ воинскія при походахъ на Ливонцевъ и въ Померанію и Гданскъ, въ пользу союзной Швеціи, и преполезныя всему Королевству Польскому, которое такъ худо за нихъ имъ платило. Другъ Владиславовъ, Густавъ Адольфъ, Король Шведскій, также вступался за сіе дъло, представляя Королю и Сенату чрезъ Министра своего, резидующаго въ Варшавъ, "что предпринятая и подвиги обоихъ союзнымъ Королевствъ, Польскаго и Шведскаго, на пользу обоюдную, всегда усовершенствованы были постоянною храбростiю и мужествомъ войскъ Рускихъ, составлявшихъ центръ армiи Польской; а безпримърное ихъ послушанiе къ начальству и терпънiе нуждъ и тягостей воинскихъ всегда его удивляло и восхищало, яко самовидца и соучастника тъхъ ихъ подвиговъ; а потому онъ, бывши ими много одолженъ, никогда спокойно смотръть не можетъ на чинимыя войску тому и народу, ихъ составляющему, безчеловъчныя насилия и варварство отъ своеволiя распутныхъ Поляковъ, весьма худо повинующихся своимъ правительствамъ и почти до безначалiя дошедшихъ, и что правленіе Польское, допустившее войска свои и Шляхту до анархіи, а владъльцевъ и вельможей поставившее въ деспотизмъ, самый неограниченный, и права частныя и общенародныя всегда презирающiй, сомнительно есть въ удержаніи союзовъ, съ дружескими Державами заключенныхъ и однимъ надежнымъ правленiемъ обезпеченныхъ."

По такимъ важнымъ представленiямъ и жалобамъ, правительство Польское, обнадеживъ народъ Рускiй и патрiтовъ его своимъ вниманiемъ и скорымъ пособiемъ, исполнило все то обыкновенно по Польски, т е., до перваго Сейму, состоящего въ пиршествахъ и самохвальствахъ; и Козаки Малоросійскіе, соединенно съ Запорожскими, въ 1624 году принуждены выбрать себъ Гетманомъ Полковника Корсунскаго, Тараса Трясила, не употреблявшаго послъ сего названiя, и съ нимъ подняли оружiе противъ Поляковъ оборонительное. И по сей системъ, не чиня они надъ Поляками никакихъ поисковъ, собрались къ городу Переяславлю и, расположивъ станъ свой между ръкъ Трубежа и Альты, ожидали начинанiй Польскихъ. Поляки стягались со всей Малоросiи, а частно и изъ Польши, и собравшись въ великихъ силахъ подъ командою Короннаго Гетмана, Конецпольскаго, повели атаку на станъ Козацкій, укръпленный обозомъ и артиллерiею съ окопами. Нападенiе повторяемо и всегда отбиваемо было нъсколько дней съ великимъ урономъ Польскимъ. Наконецъ, Козаки, дождавшись Польскаго празника, Панскимъ твломъ называемаго, который они отправляютъ съ пальбою и пиршествами, выслали въ ту ночь ползкомъ знатную часть пехоты своей въ одну ближайшую балку, и на разсвътъ; ударили съ двухъ сторонъ на станъ Польскiй, вломились въ него и, заставъ, многихъ Поляковъ полунагими, перекололи ихъ, всъхъ противившихся имъ истребили, а прочихъ перетопили въ ръкъ и разогнали, получивъ станъ ихъ со всъми запасами и артиллерiею въ свою добычу.

Послъ сего поражения Польскаго, названнаго Тарасовою ночью, были Козаки разделены на многiе корпусы и партiи, и командированы Тарасомъ для очищеншшя селеній Малоросiйскихъ отъ Поляковъ и Жидовъ, ихъ Фаворитовъ; а себъ взялъ Тарасъ удълъ на работу сiю, самый пространнъйшiй. Вся месть Козацкая пала тогда на тъхъ невърныхъ. Они избиты цълыми тысячами безъ всякой пощады, а только съ приговоромъ и припъвомъ арендъ ихъ пасочныхъ, и какъ они надъ ними ругались угольными своими мътами или значками. Правительство Польское, получнвъ извъст1е о пораженiи своихъ войскъ и объ изгнаніи Поляковъ изъ всей Малоросіи, и что Жиды, ихъ прожектанты и лазутчики, съ талмудами своими также не были забыты и получили за мытничество свое довольное возмездіе, не предпринимало тогда ничего противъ Малоросіи, боясь Короля Шведскаго, который, считая за обиду, что представление его о Козакахъ Малорос1йскихъ такъ худо уважено Сеймомъ Подьскимъ, привелъ войска свои въ движете на ихъ границахъ, показывая видъ къ нападенію на Польшу. Поляки же притомъ береглись и отъ стороны Царства Московскаго, въ которомъ, во время междоусобій и замъшательствъ тамошнихъ, произходившихъ отъ многихъ Самозванцевъ и притязателей Царства того, достали себъ городъ Смоленскъ съ его уъздами, и всъми силами добычу сiю охраняли. А Тарасъ, побывши Гетманомъ со славою девять лъть, скончался спокойно.

По смерти Тараса, въ 1632 году избрали Козаки Гетманомъ изъ Полковыхъ Обозныхъ Семена Перевязку; но политика его, сопровождаемая коварнымъ предательствомъ отечества, скоро лишила его сего достоинства. Онъ, будучи знатно обдаренъ и обольщенъ вельможами Польскими, присвоивавшими себъ многiя имънiя ранговыя Гетманскія и другнхъ урядниковъ, преклонился на ихъ сторону и тайно помогалъ ихъ предпріятіямъ. И Поляки, мало по малу, ввели все почти то въ Малоросию, что Тарасомъ покойникомъ очищено было; а для подкръпленія своихъ работъ, ввели и войска Польскiя въ мъста знатнъйшiя. Козаки, замътивши поведенiе Гетмана Перевязки подозрительнымъ и вреднымъ, отръшили его оть Гетманства и предали суду воинскому; но онъ, помощiю Жидка, крамара Лейбовича, очаровавшаго, яко бы стражу, проданнымъ оть него для караульныхъ табакомъ, бъжалъ изъ-подъ стражи и укрылся въ Польшъ.

На мъсто низверженнаго Перевязки, въ 1633 году избранъ отъ Козаковъ и чиновъ ихъ Гетманомъ Хорунжiй Генеральный, Павлюга. Но когда онъ, скоро послъ выбора, началъ собирать и умножать войска для подкръпленiя правъ своихъ и народныхъ, то Коронный Гетманъ, Конецпольскій, со многочисленными войсками Польскими, напавъ заблаговременно на Павлюгу и на войско его подъ селомъ Кумейками, разбилъ ихъ и выгналъ изъ стану, который достался Полякамъ въ добычу; а Козаки съ Гетманомъ шли оборонительно пъшіе до мъстечка Боровицы, гдъ, укръпившись въ замкъ, ожидали вспоможения отъ разсъянныхъ войскъ своихъ. Но Гетманъ Конецпольскiй предложилъ Козакамъ миръ, съ подтвежденiемъ прежнихъ правъ и привилегій войсковыхъ и всей націи, и съ условіемъ принять въ Гетманы прежде выбраннаго Перевязку, а Павлюгу, исключивъ изъ войска, оставить спокойно въ его имъніи. Миръ былъ подписанъ и клятвами утвержденъ; но продолжался онъ потоль, пока Козаки были въ укръпленiи; а какъ скоро вышли они изъ замка и, разстроившись, начали расходиться по своимъ дорогамъ, то Поляки тотчасъ явили обыкновенное свое въроломство и, напавъ на разстроевныхъ Козаковъ, многихъ изъ нихъ перерубили и перестрълялн безъ обороны, а у другихъ ограбили всю ихъ збрую и обрезали усы и чупрыны. Гетмана же Павлюгу, Обознаго Гремича и Есауловъ Побъдима, Летягу, Шкурая и Путыла, забрали подъ караулъ и, оковавши желъзомъ, отослали въ Варшаву, съ донесенiемъ, что они полонены во время сраженiя. Правительство Польское, безъ всякихъ о томъ изслъдованiй и справокъ, повелъло Гетману Павлюгъ живому содрать съ головы кожу и набить ее гречаною половою, а Старшинамъ его отрубить цъликомъ головы и ихъ, вмъстъ съ чучелою Гетманской головы, отослать на позоръ въ города Малоросiйскiе. По сему велънiю выставлены были головы оныя на сваяхъ въ Нъжинъ, Батуринъ, Уманъ и Черкасахъ, а чучела Гетманская въ Чигиринъ; а потомъ созжены всенародно подъ часъ ярмарокъ.

На мъсто замученнаго Павлюги, выбранъ, въ 1638 году, Гетманомъ Полковникъ Нъжинскiй, СтеФанъ Остряница, а къ нему приданъ въ Советники изъ стараго заслуженнаго товариства Леонъ Гуня, коего благоразумие въ войскъ отмънно уважаемо было. Коронный Гетманъ, Лянцкоронскiй, съ войсками своими Польскими не преставалъ нападать на города и селенгя Малоросiйскiя и на войска, ихъ защищавшiя, и нападения его сопровождаемы были грабежемъ, контрибуциями, убiйствами и всъхъ родовъ беачинствами и насилиями. Гетману Остряницъ великаго искуства надобно было собрать свои войска, вездъ разсъянныя и всегда преслъдуемыя Поляками и ихъ шпiонами; наконецъ, собрались они скрытыми путями и по ночамъ къ городу Переяславлю. И первое предпрiятiе бцгло очистить отъ войскъ Польскихъ Приднъпровскiе города, на обонхъ берегахъ сея ръки имъющiеся, и возстановить безопасное сообщенiе жителей и войскъ объихъ сторонъ. Успъхъ соотвътствовалъ предпрiятiю весьма удачно. Войска Польскiя, при городахъ и внутри ихъ бывшiя, не ожидая никакъ предпрiятiй Козацкихъ, по причинъ наведеныхъ имъ страховъ послъднею зрадою и лютост1ю, надъ Павлюгою и другими чинами произведенною, ликовали въ совершенной безпечности, и потому они вездъ были разбиты, а упорно защищавшiеся истреблены до послъдняго. Аммуницiя ихъ и артиллерия достались Казакамъ, и они, собравшись въ одно мъсто, вооруженные найлучшимъ образомъ, пошли искать Гетмана Лянцкоронскаго, который, съ главнымь войскомъ Польскимъ, собрался и укрепился въ станъ при ръкъ Старицъ. Гетманъ Остряница тутъ его засталъ и атаковалъ своимъ войскомъ. Нападенiя и отпоръ были жестокие и превосходящiе всякое воображение. Лянцкоронскій зналъ, какому онъ подверженъ мщенію отъ Козаковъ за злодейство, его въроломствомъ и зрадою произведенное надъ Гетманомъ ихъ, Павлюгою и Старшинами, и для того защищался до отчаянiя; а Козаки, имъя всегда въ памяти недавно видънныя ими на позорищъ въ городахъ отрубленныя головы ихъ собратiй, злобились на Лянцкоронскаго и Поляковъ до остервенънiя, и потому вели атаку свою съ жестокостiю, похожею на нъчто чудовищное. Наконецъ, здълавшi залпъ со всъхъ ружей и пушекъ, и произведши дымъ, почти непроницаемый, пошли и поползли на Польскiя укръпленiя съ удивительною отвагою и опрометчивостiю, а вломясь въ нихъ, ударили на копья и сабли съ слъпымъ размахомъ. Крикъ и стонъ народный, трескъ и звукъ оружия, уподоблялись грозной тучъ, все повергающей. Пораженiе Поляковъ было повсеместное и самое губительное. Они оборонялись одними саблями, не успевая заряжать ружьевъ и пистолетовъ, и шли задомъ до реки Старицы, а тутъ, повергаясь въ нее въ безпамятствъ, перетопились и загрязли цълыми толпами. Гетманъ ихъ, Лянцкоронскiй, съ лучшею, но немногою, конницею завременно бросился въ ръку и, переправившись чрезъ нее, пустился въ бъгъ, не осматриваясь и куда лошади несли. Станъ Польскiй, наполненный мертвецами, достался Козакамъ съ превеликою добычею, состоящею въ артиллерiи и всякаго рода оружіи и запасахъ. Козаки, по сей славной победъ, воздавали руки къ небесамъ и благодарили за нее Бога , поборающаго за невинныхъ и неправедно гонимыхъ. Потомъ, отдавая долгъ человъчеству, погребали тъла убiенныхъ, и сочли Польскихъ мертвецовъ 11,517, а своихъ 4,727 человъкъ, и въ томъ числъ Совътника Гуню. Управившись съ похоронами и корыстьми, погнались за Гетманомъ Лянцкоронскимъ и, настигнувъ его въ мъстечкъ Полонномъ, ожидающего помощи изъ Польши , тутъ атаковали его, запершагось въ замкъ. Онъ, не допустивъ Козаковъ штурмовать замка, выслалъ противъ ихъ на встръчу церковную процессiю со крестами, хоругвами и Духовенствомъ Рускимъ, кои, предлагая миръ отъ Гетмана и отъ всея Польши, молили и заклинали Богомъ Гетмана Остряницу и его войско, чтобы они преклонились на мирныя предложешя. По долгомъ совъщанiю и учененныхъ съ объихъ сторонъ клятвахъ, собрались въ церковь высланные оть объихъ Гетмановъ чиновники и, написавши тутъ трактатъ въчнаго мира и полной амнистiи, предающей забвенiю все прошедшее, подписала его съ присягою на Евангеліи о въчномъ храненiи написанныхъ артикуловъ и всъхъ правъ и привиллегiй Козацкихъ и общенародныхъ. За симъ разошлись войска во свояси.

Гетманъ Остряница, разославъ свои войска, иныя по городамъ въ гарнизоны, а другiя въ ихъ жилища, самъ, съ Генеральною Старшиною и многими Полковниками и Сотниками, заъхалъ въ городъ Каневъ, для принесенiя благодарственныхъ Богу моленiй въ монастыръ тамошнемъ. Поляки, отличавшiеся всегда въ условіяхъ и клятвахъ непостоянными и вероломными, сдержали трактатъ свой, въ Полонномъ заключенный, наравнї со всъми прежними условiями и трактатами, у Козаковъ съ ними бывшими, то есть, въ одномъ вероломствъ и презорствъ; а Духовенство ихъ, присвоивъ себъ непонятную власть на дъла Божiя и человъческiя, определяло хранение клятвъ между одними только Католиками, а съ другими народами бывшія у нихъ клятвы и условія всегда имъ разръшало и отметало, яко Схизматическiя и суду Божiю не подлежащая. По симъ страннымъ правиламъ, подлымъ коварствомъ сопровождаемымъ, свъдавши Поляки чрезъ штоновъ своихъ, Жидовъ, о поъздъ Гетмана Остряницы съ штатомъ своимъ, безъ нарочитой стражи, въ Каневъ, тутъ въ монастыръ его окружили многолюдною толпою войскъ своихъ, прошедшихъ по ночамъ и байракамъ до самаго монастыря Каневскаго, который стоялъ внъ города. Гетманъ не прежде узналъ о семъ предательстве, какъ уже монастырь наполненъ былъ войсками Польскими, и потому сдался имъ безъ сопротивленiя. Они, перевязавъ весь штать Гетманскiй и самаго Гетмана, всего тридцать семь человъкъ, положили ихъ на простыя телъги, а монастырь и церковь тамошшя, разграбивъ до последка, зажгли со всъхъ сторонъ, и сами съ узниками скоропостижно убрались и прошли въ Польшу скрытыми дорогами, боясь погони, и нападенiя отъ городовъ. Приближась къ Варшавъ, построили они узниковъ своихъ пъшо, по два вмъстъ связанныхъ, и каждому изъ нихъ накинули на шею веревку съ петлею, за которую они ведены конницею по городу съ триумфомъ и барабаннымъ боемъ, проповъдуя въ народъ, что Схизматики сіи пойманы на сражении, надъ ними одержанномъ; а потомъ заперты они въ подземельныя тюрмы и въ оковы. Жены многихъ, захваченныхъ въ неволю чиновииковъ, забравши съ собою малолътныхъ детей своихъ, отправились въ Варшаву, надеясь умилостивить и подвигнуть на жалость знатность тамошнюю трогательнымъ предстательствомъ детей за отцовъ своихъ. Но они симъ только пищу кровожаднымъ тиранамъ умножили и отнюдь ничего имъ не помогли; и чиновники сiи, по несколькихъ дняхъ своего заключения, повлечены на казнь безъ всякихъ разбирательствъ и ответовъ. Казнь оная была еще первая въ міръ и въ своемъ родъ, и неслыханная въ человъчествъ по лютости своей и варварству, и потомство едва ли повъритъ сему событiю, ибо никакому дикому и самому свиръпому Японцу не придетъ въ голову ея изобретенiе; а произведенiе въ действо устрашило бы самыхъ зверей и чудовищъ. Зрълище оное открывала процессiя Римская со множествомъ Ксензовъ ихъ, которые уговаривали ведомыхъ на жертву Малоросiянъ, чтобы они приняли законъ ихъ на избавленіе свое въ чистцу; но сіи, ничего имъ не отвъчая, молились Богу по своей вере. Место казни наполнено было народомъ, войскомъ и палачами, съ ихъ орудiями. Гетманъ Остряница, Обозный Генеральный Сурмило, и Полковники: Недрыгайло, Боюнъ и Рындичь были колесованы, и имъ, переломавши поминутно руки и ноги, тянули изъ нихъ по колесу жилы, пока они скончались; Полковники: Гайдаревскiй, Бутримъ, Запалiй, и Обозные: Кизимъ и Сучевскій пробиты железными спицами насквозь и подняты живые на сваи; Есаулы полковые: Постыличь, Гарунъ, Сутига, Подобай, Харкевичь, Чудакъ и Чурай, и Сотники: Чупрына, Околовичь, Сокальскій, Мировичь и Ворожбитъ, прибиты гвоздями къ доскамъ, облитымъ смолою, и сожжены медленнымъ огнемъ. Хорунжiе: Могилянскій, Загреба, Скребыло, Ахтырка, Потурай, Бурл1й и Загныбеда, растерзаны железными когтями, похожими на медвежью лапу. Старшины: Ментяй, Дунаевскій, Скубрій, Глянскхiй, Завезунъ, Косырь, Гуртовый, Тумаръ и Тугай, четвертованы по частямъ. Жены и дети страдальцевъ оныхъ, увидя первоначальную казнь, наполняли воздухъ воплями своими и рыданіемъ; но скоро замолкли. Женамъ симъ, по невероятному тогдашнему зверству, обрезавши груди, перерубили ихъ до одной, а сосцами ихъ били мужей, въ живыхъ еще бывшихъ, по лицамъ ихъ; оставшихся же по матерямъ детей, бродившихъ и ползавшихъ около ихъ труповъ, пережгли всъхъ въ виду ихъ отцовъ на железныхъ решеткахъ, подъ кои подкидывали уголья и раздували шапками и метелками.

Главные члены человъческие, отрубленные у замученныхъ чиновниковъ Малоросiйскихъ, какъ-то: головы, руки и ноги, развезены по всей Малоросш и развешаны на сваяхъ по городамъ. Разъъзжавшія притомъ войска Польскія, наполнившія всю Малоросію, делали все то надъ Малоросіянами, что только хотели и придумать могли: всехъ родовъ безчинства, насилія, грабежи и тиранства, превосходная всякое понятіе и описаніе. Они, между прочимъ, нъсколько разъ повторяли произведенныя въ Варшаве лютости надъ несчастными Малоросiянами, несколько разъ варили въ котлахъ и сожигали на угольяхъ детей ихъ въ виду родителей, предавая самыхъ отцовъ лютъйшiмъ казнямъ. Наконецъ, ограбивъ все церкви благочестивыя Рускiя, отдали ихъ въ аренду Жидамъ, а утварь церковную, какъ-то: потиры, дискосы, ризы, стихари и все другія вещи, распродали и пропили тъмъ же Жидамъ, кои изъ серебра церковнаго поделали себе посуду и убранство, а ризы и стихари перешили на исподницы Жидовкамъ; а сiи тъмъ передъ Христiанами хвастались, показывая нагрудники и исподницы, на коихъ видны знаки нашитыхъ крестовъ, ими сорванныхъ. Такимъ образомъ Малоросія доведена была Поляками до послъдняго разоренія и изнеможения, и все въ ней подобилось тогда некоему хаосу или смъшенiю, грозящему последнимъ разрушенiемъ. Никто изъ жителей не зналъ и не былъ обнадеженъ, кому принадлежитъ именіе его, семейство и самое бытiе ихъ, и долго ли оно продлится? Всякой съ потеряніемъ имущества своего искалъ покровительства то у поповъ Римскихъ Уніятскихъ, то у Жидовъ, ихъ единомышленниковъ, а своихъ присяжныхъ враговъ, и не могъ придумать, за что схватиться.

Войска Малоросійскія, разогнанныя изъ ихъ жилищъ и квартиръ, были въ послъднемъ разстройстве и изнеможеніи. Однако жь еще разъ собрались они порозницею при реке Мерле, и тамъ, вместе съ Запорожцами, въ 1639 году, выбрала Гетмана изъ Есауловъ Полковыхъ, Карпа Полтора-Кожуха, который всемерно старался умножить свои войска и возстановить съ ними свободу Малоросiйскую, но ни какъ не успелъ. Ибо Поляки всъ пути пресъкли къ сообщенiю съ ними войскъ Заднъпровскихъ и Задесенскихъ, кои подчинили Гетманамъ Коронному и Литовскому, а въ Малоросiю наслали для управленія жителями своихъ Воеводъ, Кастеляновъ, Коммиссаровъ и Старость, изъ природныхъ Польскихъ фамилий, которые для народа были совершенно волки хищные, а не пастыри, и народъ испилъ отъ нихъ прегорькую чашу лютости и мщенія. Покушались Поляки и на Полтора - Кожуха, чтобы его съ войскомъ, при немъ бывшимъ, истребить; но онъ, держась пограничнаго края близъ степовъ Крымскихъ и Запорожскихъ, всегда наезды ихъ отражалъ удачно, и многихъ чиновниковъ ихъ воинскихъ, переловивъ въ наездахъ, даровалъ Татарамъ въ Крымъ, а въ замену отъ нихъ получалъ барановъ и рогатый скотъ для прокормленія своего войска. А между тъмъ, по приглашенiю Крымскаго Хана, ходилъ Полтора-Кожуха съ войсками своими и Татарскими на отраженiе многочисленныхъ Калмыцкихъ ордъ, вышедшихъ отъ границъ Китайскихъ и нападавшихъ на пределы Татарские, и, победивъ на многихъ схваткахъ Калмыковъ, прогналъ ихъ за Волгу и оказалъ тъмъ знатную услугу Хану и его Татарамъ. Поживъ Полтора - Кожуха въ семь промыслъ три года, померъ въ табуре войсковомъ на степяхъ, а погребенъ въ пустомъ Славянскомъ городе, Каменномъ Затоне, и гробомъ ему служила порожняя горелочная бочка.

На мъсто Гетмана Полтора-Кожуха, въ 1642 году выбранъ Козаками въ Гетманы Обозный Полковой Максимъ Гулачъ; но и сей одинакую съ Полтора-Кожухомъ имелъ участь, и покушенiя его на умноженiе войскъ и освобожденiе Малоросiи отъ ига Польскаго были тщетны. Когда онъ вышелъ было съ войсками къ реке Тясмину для поиску надъ Поляками, то множествомъ ихъ, подъ командою Чернецкаго, Старосты Чигиринскаго, былъ разбитъ и разсеянъ, и обозъ съ запасами и артиллерiею потерянъ. И такъ пребывалъ онъ въ тъхъ же пограничныхъ местахъ, где и Полтора-Кожуха, держался и мелъ при себъ реестроваго войска только 7-мь тысячь человекъ, и съ тъми ходилъ къ соседнимъ народамъ на толоку, то есть, помогалъ между ними слабъйшимъ. И когда Крымцы его зазывали, то воевалъ онъ на ихъ коштъ, на Черкесовъ, на Волжинскихъ Хановъ и на Калмыковъ, и много тъмъ одолжилъ Крымцовъ ко взаимности. А когда званъ отъ Царей Московских, то воевалъ онъ съ ними на Заволжинцовъ и Донцовъ и наконецъ запрошенъ былъ онъ Султаномъ Турецкимъ противу Персовъ, имъвшихъ тогда сь Турецкимъ Султаномъ войну, и ходилъ на коште Турецкомъ съ войскомъ своимъ за Кубань въ Анадолiю, гдъ, соединясь съ Пашою Турецкимъ, Джезаромъ, проходилъ съ нимъ и войсками Турецкими до Персидскаго города, Эривана, побеждая Персидскiе корпусы, съ ними встръчавшiеся, и на нихъ нападая всегда удачно. А при Эриванъ полученъ Султанскiй Фирманъ съ объявленіемъ мира, и Гетманъ Гулакъ возвратился съ сего похода счастливо и обдаренъ Султаномъ весьма знатно; между прочимъ жаловалъ Султанъ Гетману и войску свои Императорские клейноды, бунчукъ и лерначъ, осыпанные каменьями и жемчугами. Гетманъ, поживъ въ семь достоинствъ пять лъть, скончался; а по его кончинъ войска, при немъ бывшiя и умалившаяся нарочито отъ походовъ и долгаго некомплектованія новыми, соединились съ Запорожскими Козаками и разошлись по ихъ зимовникамъ, имъвъ, однако, своихъ начальниковъ и курени.

Правительство Польское, издавна запрещавшее и возбранявшее выборы Гетмановъ Малоросiйскихъ, умыслило, наконецъ, держать въ войскъ Малоросiйскомъ Наказныхъ Гетмановъ изъ старшинъ ихъ Генеральныхъ и Полковниковъ, каковъ покажется преданнъйшимъ на сторону Польскую, дабы удержать тъмъ войскя сiи отъ запрещенныхъ имъ выборовъ. И по сему плану, въ 1646 году опредъленъ и объявленъ въ Чигиринъ Наказнымъ Гетманомъ Есаулъ Генеральный и Полковникъ Чигиринскiй, Иванъ Барабашъ, а при немъ въ сочленахъ оставленъ прежде выпущенный отъ Кабинета Королевскаго и пожалований отъ Короля Жикгмунда Третьяго Писаремъ Генеральнымъ, Зиновій Богданъ Хмельницкій, который задолго передъ тъмъ женился на дочери Дозорцы Чаплинскаго, Аннъ, нъкогда освободившей его изъ-подъ ареста. Онъ имълъ отъ нея сыновей, Тимофея и Юрiя, Хмельницкихъ. Сей мужъ, будучи великаго разума и искуства, въ 1647 году уговорилъ и понудилъ Наказнаго Гетмана, Барабаша, взнесть представление къ Королю отъ лица всея Малоросіи, въ которой онъ есть теперь верховнымъ начальникомъ, слъдовательно и опекуномъ народнымъ, о чинимыхъ народу сему отъ Польскихъ войскъ и начальниковъ несносныхъ гоненiяхъ, насильствахъ и крайнемъ его порабощенiи и разореніи. Королемъ тогда былъ Владиславъ Четвертый, извъстный Рускiй патрiотъ, ходатайствовавшей некогда за войска Рускiя у Короля отца своего, вмъстъ съ Густавомъ, Королемъ Шведскимъ. Представленія Барабаша принялъ Владиславъ благосклонно, предлагалъ ихъ на разсужденіе и уваженіе Сенату и чинамъ Польскимъ, доказывая имъ въ сильныхъ выраженіяхъ, взятыхъ изъ бытiя и примъровъ разныхъ народовъ во вселенной, "что всякое правленiе насильственное и тиранское, каково теперь наше въ Руси, никогда не было прочно и долговременно, но, яко нъчто вынужденное и взаимными интересами и согласiемъ неукръпленное, всегда оно разрушалось и съ трескомъ падало. А что народъ Рускiй съ городами, селенiями и землями своими соединялся съ Польшею добровольно на одинакiя и равныя съ нею права и преимущества, сего опровергнуть мы ни чъмъ не можемъ, яко утвержденнаго торжественными договорами и пактами, въ привиллегiяхъ и архивахъ хранящимись. Ежели же на опровержение того поставлять причиною возмущенія народныя, то справедливость требуетъ противоставить имъ и гоненія ихъ, нарушающая права и свободы народныя." Магнаты и чины Королевства, большею частію преклонны бывши на сторону Примаса Королевскаго, яко особы первенствующей духовной, на вся разръшающей, держались его совътовъ и мнънiй, и обезсиливъ съ нимъ издавна власть Королевскую, и сдълавъ ее одною проформою, расхитили и подълили между собою премногiя имънiя національныя, Польская и Рускія, и потому на перемъны, стяжанію и самолюбию ихъ противный, весьма не согласовали. И Король, по многихъ словопреніяхъ и уговорахъ, видячи, что онъ ни въ чемъ не успъваетъ, нашелся принужденнымъ выговорить посламъ Малоросiйскимъ и написать къ Наказному Гетману ихъ и войску, между прочимъ, сіи достопамятныя слова: "Поневажъ вы воины есте и имаете у себе мушкеты и сабли, то что вамъ возбраняеть стать за себя и за свою свободу? Ибо видно жребій вашъ таковъ, чтобы имъть все отъ меча, и даже самую свободу; а я помогать вамъ не въ силахъ, обуреваемъ будучи партизанствомъ и ихъ факц1ями."

Наказный Гетмамъ, Барабашъ,получа рескрипть Королевскiй, объявилъ его только одному Писарю Генеральному Хмельницкому; но и то по необходимости, яко Канцлеру нацiи, а отъ прочихъ чиновъ вовсе его утаилъ, держась стороны Поляковъ, отъ которыхъ онъ былъ знатно обдаренъ и имълъ съ ними нарочитую дружбу. Хмельницкiй многократно уговаривалъ Барабаша объявить Королевское изволеніе чинамъ, народу и войску, дабы ихъ ободрить благоволеніемъ къ нимъ толь справедливаго и милостиваго Монарха, и дать знать изъ-подъ руки Полякамъ, чтобы они въдали мысли Королевскiя, пособствующія невинности народной, своеволіемъ насилуемой, и страшились бы обороны, позволяемой самимъ Монархомъ. Но Барабашъ, упоенный дарами Польскими и усыпленный ихъ льщеніями, ни на что оное не уважалъ, и принудилъ Хмельницкаго исполнить самому тотъ долгъ начальства, который онъ Барабашъ учинить былъ обязанъ. Хмельницкому оставалось употребить великое искуство, чтобы достать у Барабаша Королевскій рескриптъ, со тщатемъ имъ хранимый, и огласить его чинамъ и войску. Благопріятный случай скоро ему въ томъ способствовалъ. Для новорожденнаго младенца въ фамиліи Хмельницкаго надобно было имъть при крещеніи восприемника; къ сему упрошенъ Хмельницкимъ Барабашъ, и онъ со всею свитою своею отправился изъ Чигирина въ жилой домъ Хмельницкаго, въ мъстечко Субботовъ; а тамо, по совершеніи надъ младенцомъ таинства крещенія, начались обыкновенныя въ такихъ случаяхъ пиршества, на которыхъ употчиванъ Барабашъ и штатъ его съ умышленнымъ стараніемъ. Хмельницкій, снявши у соннаго Барабаша съ руки перстень и забравши перначь и шапку съ кокардою, достоинство Барабашево означающая, отправился съ ними ночью въ Чигиринъ и, явясь у жены Барабашевой, показалъ ей знаки муаше, требуя у нея выдачи нужныхъ писемъ изъ кабинета Барабашева, яко бы имъ, Барабашемъ, для самонужнъйшихъ надобностей и скоропостижно испрашиваемыхъ. Жена Барабашева, видя знаки мужнiе и зная должность Писаря Генеральнаго, до котораго дъла письменныя особливо принадлежать, отворила Хмельницкому кабинетъ мужнiй, и онъ нашелъ въ немъ известный рескриптъ Королевский и другiе важные акты, до народа Рускаго и правъ его относящееся, забралъ ихъ и отправился изъ Чигирина прямо въ Запорожскую Съчъ, и прибылъ туда 7-го Августа, 1647 года.

Въ Съчи Запорожской Хмельницкій нашелъ готовыхъ и способныхъ подъ ружье Козаковъ только съ небольшимъ триста человъкъ, а прочiе разсъяны были по ихъ промысламъ и ловитвамъ рыбнымъ и звъринымъ. Къ нимъ призвалъ и собралъ Хмельницкiй реестровыхъ Козаковъ, оставшихся отъ командования Гетмана Гулака и въ зимовникахъ Запорожскихъ проживавшихъ, три тысячи сто пятнадцать человкъ, коимъ объявя изволенiе Королевское, позволяющее на оборону отечества, соглашалъ ихъ поднять орудие противъ Поляковъ, общихъ своихъ супостатовъ. Козаки сiи, не дождавшись почти окончанія ръчи Хмельницкаго, единогласно возгласили готовность свою на всъ его предпрiятiя въ пользу отечества, и тогда же прикрыли Хмельницкаго шапками своими, въ знакъ выбора его въ Гетманы; но онъ, отклонивъ выборъ до общего войсковаго и всъхъ чиновъ согласія, вызвался предводительствовать ими въ прежнемъ своемъ чинъ, и скоро за симъ предпринялъ завладъть городомъ Кадакомъ, наполненнымъ Польскими войсками, чтобы симъ возстановить по прежнему сообщенiя Малоросiи съ предълами Запорожскими. Атаку надъ Кадакомъ произвелъ Хмельницкій скоропостижно, и штурмъ, учиненный имъ нечаяннымъ образомъ, споспъшествовалъ его намъренiямъ весьма удачно. Спъшивiшеся Козаки, одною ихъ половиною дълали приступъ фальшивый со стороны степной, и производя пальбу и крикъ, лежачи на землъ, обратили на себя все внимание и оборонительныя мъры войска Польскаго; а другая половина пъшихъ Козаковъ подползла берегомъ Днъпровскимъ подъ самую крепость и водными воротами вошла въ нее съ малымъ сопротивленiемъ; а внутри крепости ударили Козаки въ тылъ Польскихъ войскъ со всею опрометчивостью и произвели въ нихъ страшное убийство. Поляки тогда уже уверились о впаденiи непрiятеля въ кръпость, когда имъ побъждены были. Дъйствовавшіе отъ степу Козаки, свъдавъ, что товарищи ихъ сражаются внутри кръпости, перемънили притворную атаку свою на действительную и вломились въ кръпость при слабомъ сопротивленiи, и тамъ докончали пораженіе войскъ Польскихъ на голову, такъ что не остался изъ нихъ ни одинъ, которой бы возвъстилъ роду своему о ихъ истребленш. Оставшаясь въ городъ воинская аммуницiя, со многими всъхъ родовъ запасами, досталась въ добычу побъдителямъ, и знатно помогла вооружить армiю Козацкую.

По овладънiи городомъ Кадакомъ, Хмельницкiй назначилъ его сборнымъ мъстомъ для войска Малоросійскаго, и послалъ въ околичные города и селенія окружные листы, съ извъщенiемъ о предпріятіи его на оборону отечества и съ прописаніемъ послъдовавшаго на то письменнаго соизволенiя Королевскаго, и чтобы войска Малоросiйскiя, отложась отъ Наказнаго Гетмана, Барабаша, дознаннаго зрадцы и предателя отечественнаго, контрактующего тайно и явно съ Поляками на пагубу народную, собирались къ нему,въ Кадакъ,для дальнъйшихъ совътованiй и предпріятій. Скоро за симъ оповъщеньемъ прибыли въ Кадакъ три тысячи человъкъ реестровыхъ Козаковъ: Полтавскiй, Миргородский и Гадяцкій, и части другихъ полковъ, удалившихся отъ Барабаша въ ту пору, когда онъ вновь приводилъ къ присягъ войска своего командованія на върность службы ихъ, при поискахъ надъ Хмельницкимъ и его сообщниками. Барабашъ, скоро свъдавъ о предпріятіи и успъхахъ Хмельницкаго, тотчасъ далъ знать о томъ Коронному Гетману, Павлу Потоцкому, а онъ также, въ самой скорости, послалъ на помощь къ Барабашу сына сваего, Стефана, съ девятью тысячами Польскихъ войскъ, кои, соединясь съ Барабашемъ въ городъ Черкасахъ, учинили тутъ распоряженiя къ нападенію на Хмельницкаго. Барабашъ, бывъ тогда объявленъ отъ Короля Гетманомъ Малоросійскимъ, имълъ при себъ пять тысячь реестровыхъ Козаковъ, присягнувшихъ ему въ върности, кои съли съ нимъ на струги и лодки и отправились Днъпромъ внизъ, съ тъмъ, чтобы осадить Хмельницкаго въ Кадакъ и съ ръки, сдълать въ городъ высадку; а Гетману Потоцкому, съ тринадцатью тысячами реестровыхъ и Польскихъ войскъ, осадить Кадакъ отъ степу и пресечь Хмельницкому и войску его всякую ретираду.

Хмельницкiй, знавши о намъренiи Барабаша и расположеніяхъ его съ Потоцкимъ, сдълалъ и свои распоряжения къ оборонъ. Онъ для флотиліи Барабашевой построилъ на одной косъ Днъпровской, вышедшей далеко въ ръку, сильную батарею и, снабдя ее тяжелою артиллерiею и пъхотою съ длинными копьями, прикрылъ все то насаженнымъ вокругъ батареи тростникомъ и кустарникомъ. А въ Кадакъ оставилъ небольшое число пъхоты, приказавъ ей всегда показываться на валахъ и батареяхъ городскихъ, и, расхаживая съ мъста на мъсто, увеличивать число свое; самъ же со всъмъ коннымъ и пъшимъ войскомъ скрылся въ байракахъ за несколько верстъ передъ Кадакомъ. Войска Польскiя шли степомъ, вровень съ пловучею по Днъпру флотилiею Барабашевою; и какъ только обложилась и насунулась флотилiя сiя на батарею, то произведенъ съ ней сильный залпъ изъ пушекъ, весьма удачно наведенныхъ по судамъ, съ которыхъ многая были разбиты и повреждены, а остальные, отяжелены бывши навалившимися въ нихъ изъ разбитыхъ судовъ людьми, начали приставать въ безпорядкъ къ берегамъ. Хмельницкiй по первому изъ пушекъ выстрълу вышелъ со всъмъ своимъ войскомъ изъ байраковъ и ударилъ во фланги и тылъ войскъ Польскихъ, неожидавшихъ таковаго нападешя. Сраженіе было тяжкое и убiйственное. Хмельницкій, връзавшись съ своими войсками въ середину Польскихъ, смъшалъ ихъ и отнялъ всю артиллерию неприятельскую, а затъмъ, поражая неприятеля своими выстрълами и копьями , противъ которыхъ всегда Поляки трепещутъ и стоять не могутъ, загналъ ихъ между города и Днепра въ узкое мъсто и тамо простыхъ драгуновъ и жолнеровъ Польскихъ истребилъ до послъдняго, а чиновниковъ ихъ и всъхъ реестровыхъ Козаковъ принудилъ положить оружiе и отдаться въ плънъ; и сихъ чиновниковъ осталось сорокъ три человека, а въ томъ числъ и Гетманъ Потоцкiй.

По истребленiи Хмельницкимъ Польскихъ войскъ, бросился онъ къ реестровымъ Козакамъ, приплывшимъ съ Барабашемъ на флотилiи; онъ засталъ ихъ на берегу Днъпра, устроенныхъ къ оборонъ. Хмельницкій, не дълая на нихъ нападения, велълъ выставить противу нихъ бълое крещатое знамя съ провозгласившемъ: „Миръ Христiанству." Потомъ пригласилъ къ себъ подъ знамя всъхъ чиновниковъ и многихъ Козаковъ, отложившихъ отъ себъ оружiе, и такъ говоридъ имъ: "Помыслите, братіе и другя, домыслите и разсудите, противу кого вы вооружились и за кого хотите брань съ нами имътъ, и кровь свою и нашу втуне проливать? Я и окружающее меня товариство есть единокровная и единоверная ваша братья; интересы и пользы наши одни суть съ пользами и нуждами вашими. Мы подняли оружiе не для корысти какой или пустаго тщеславія, а единственно на оборону отечества нашего, жизни нашей, и жизни чадъ нашихъ, а равно и вашихъ! Всъ народы, живущіе во вселенной, всегда защищали, и будутъ защищать въчно, бытiе свое, свободу и собственность, и самыя даже пресмыкающіяся по землъ животныя, каковы, суть звъри, скоты и птицы, защищаютъ становища свои, гнъзда свои и дътища свои до изнеможенiя; и природа, по намъренiю Творца всъхъ и Господа, снабдила разными къ тому орудиями въ самыхъ членахъ ихъ. Почто же намъ, братiе, быть нечувствительными и влачить тяжкія оковы рабства въ дремотъ и постыдномъ невольничествъ, въ собственной еще землъ своей? Поляки, васъ вооружившее, на насъ, суть общiе и непримиримые враги наши; они уже все отняли у насъ: честь, права, собственность и самую свободу разговора и въроисповъданiя нашего; остается при насъ одна жизнь, но и та ненадежна и несносна самимъ намъ; да и что за жизнь такая, когда она преисполнена горестей, страховъ и всегдашняго отчаянiя? Предки наши, извъстные всему свъту, Славяне или Савроматы и Русы, соединясь съ Литовцами и Поляками добровольно и ради обоюдной защиты оть инноплеменниковъ, пришли къ нимъ съ собственною своею природною землею, съ своими городами и селенiями и своими даже законами и со всъмъ, въ жизни нужнымъ. Поляки ничего имъ и намъ не давали ни на одинъ пенязь, а заслуги наши и предковъ нашихъ, оказанныя Полякамъ въ оборонъ и разширенiя Королевства ихъ, извъстны суть всей Европъ и Азiи, да и сами Поляки хрониками своими очевидно тое доказываютъ. Но пролитая за нихъ кровь наша и избіенныя на ратныхъ поляхъ тысячи и тьмы воевъ нашихъ награждаются отъ Поляковъ однимъ презорствомъ, насилiемъ и всъхъ родовъ тиранствами. И когда вы, о братья наши и други, когда не видите униженія своего отъ Поляковъ и не слышите презрънныхъ титуловъ, наданнымъ вамъ отъ нихъ, то есть, титуловъ хлопа и Схизматика, то вспомните, по крайней мъръ, недавнiя жертвы предковъ вашихъ и братiи вашей, преданныхъ коварствомъ и измъною и замученныхъ Поляками самымъ неслыханнымъ варварствомъ. Вспомните, говорю, сожженныхъ живыми въ мъдномъ быкъ Гетмана Наливайка, Полковника Лободу, и другихъ; вспомните ободранныя и отрубленныя головы Гетману Павлюгъ, Обозному Гремичу и инымъ; вспомните наконецъ Гетмана Остряницу, Обознаго Сурмила, Полковниковъ: Недригайла, Боюна и Рындича, коихъ колесовали и живымъ жилы тягли, а премногихъ съ ними чиновниковъ нашихъ, живыхъ же на спицы воткнули и другими лютъйшими муками жизни лишили. Не забывайте, братiя, и о тъхъ неповинныхъ младенцахъ вашихъ, коихъ Поляки на ръшеткахъ жарили и въ котлахъ варили. Всъ оные страстотерпцы замучены за отечество свое, за свободу и за въру отцовъ своихъ, презираемую и ругаемую Поляками въ глазахъ вашихъ. И сiи мученики, неповинно пострадавшіе, вопіютъ къ вамъ изъ гробовъ своихъ, требуя за кровь ихъ отмщенія и вызываютъ васъ на оборону самихъ себя и отечества своего."

Едва кончилъ Хмельницкiй ръчь свою, возстало въ войскъ волненiе и поднялся шумъ, яке духъ бурный; всъ начали бросать оружiе и кричать: "Готовы умереть за отечество и въру православную! Повелъвай нами, Хмельницкiй, повелъвай и веди насъ, куда честь и польза наша требуютъ. Отмстимъ за страдальцевъ нашихъ и за поругание въры нашей, или умремъ со славою. Да не увидимъ болъе поношенiй нашихъ, не услышимъ стону потомства нашего! Одно насъ теперь смущаетъ только, что мы клялись предъ Богомъ и учинили присягу на евалгеліи о върномъ послушанiи Барабашу, сему врагу отечества и предателю нашему! "Вынужденныя клятвы неважны, отвъчалъ Хмельницкій, и Богъ воевидъцъ обратитъ ихъ на главу того, кто ихъ вынудилъ и призывалъ имя Его всуе. Законы Божественные, естественные и гражданскiе всегда такія клятвы уничтожаютъ; и вы отъ нъхъ свободны; а больше всъхъ клятвъ обязаны вы своему отечеству, самою природою, и въръ святой, символомъ ея, вами исповъдуемымъ. О семъ поборайте и за нихъ стойте; а болъе сихъ жертвъ ничего отъ васъ не требуется."

Козаки, утъшенные речами Хмельницкаго, устремились искать Барабаша, чтобы предать его на судъ войска, и нашли его, спрятавшегося въ одномъ суднъ; но какъ выведенъ былъ изъ судна на берегъ, то, вырвавшись изъ рукъ Козацкихъ, бросился онъ стремглавъ въ ръку и утопился; а Козаки тогда возгласили: "И погибе нечистивый Да погибнетъ же и память его съ шумомъ!"

Хмельницкій, соединивъ Барабашевы войска съ своими, провозглашенъ и утвержденъ отъ нихъ Гетманомъ Малоросійскимъ, Октября 15-го дня, 1647 года, и первымъ попеченіемъ его было возстановить и устроить полки реестровые на прежнемъ основании по планамъ Гетмана Ружинскаго, и разставить ихъ на кантониръ - квартиры въ Черкасахъ, Чигиринъ и Уманъ съ ихъ округами, отколь Поляки и Жиды заблаговременно убрались къ границамъ Польскимъ, а въ полки Малоросiйскiе ежедневно приходили новыя войска изъ Малоросліи, и туть они формировались и вооружались. А между тъмъ Гетианъ Хмельницкiй отправилъ плънныхъ чиновниковъ Польскихъ и самаго ихъ Гетмана Потоцкаго въ Крымъ къ Хану, Исламъ-Гирею, даруя ихъ Хану для полученiя надежнаго и прибыточнаго за нихъ выкупа. Просилъ онъ притомъ Хана о заключеніи съ нимъ союза противъ Поляковъ, напоминая о прежнихъ союзахъ и услугахъ Гетмановъ, Гулака и Полтора-Кожуха, съ войсками Малоросійскими, Крыму оказанныхъ, и объясняя, между прочимъ, что ни мало Поляковъ и войскъ ихъ не страшится, а только опасны ему одни ихъ подкупы и коварства, которыми они многихъ Гетмановъ и чиновниковъ Малороийскихъ предательски къ себъ захватили и перемучили, и теперь такимъ же оружіемъ грозятъ поступить, огласивъ въ народъ знатную сумму червонцевъ за его предательство и измъну, каковы въ партизанствахъ и факцiяхъ суть обыкновенны.

Ханъ Исдамъ-Гирей, поблагодаря Хмельницкаго за такой хорошій подарокъ, отказался, однако жь, отъ союза его съ нимъ и съ Малоросіею, поставляя непреоборимыми тому причинами мирное Положеніе Султана, Его Императора, съ Польшею, и ссору Султанскую съ сильными соседними державами Европейскими и Азіятскіми, въ которыя и Татарская войска непременно будутъ употреблены. А совътовалъ онъ Хмельницкому принять къ себъ за гвардію друга его Мурзу, Тугай-Бея, съ его ордою, состоящею изъ четырехъ тысячь; но и то подъ видомъ найму, на что сей Мурза имъетъ изключительное право или особую привиллегiю, а онъ за поведение и върность Мурзы и за войска его ручается и отвъчаетъ, объщевая во всемъ прочемъ быть несомнъннымъ Хмельницкому прiятелемъ и покровителемъ, яко испытавший многократно непостоянство Поляковъ и знающій совершенно коварный; ихъ характеръ, за что поклялся онъ себъ быть въчнымъ имъ непрiятелемъ. Хмельницкій, бывши хорошій политикъ въ дълахъ министерскихъ, сего только и желалъ, чтобы свъдать мысли Ханскiя въ разсужденіи Поляковъ, а коресподенція его съ нимъ для того начата, дабы предварительно преклонить Хана на свою сторону, предупреждая Поляковъ, о которыхъ онъ зналъ, что не преминуть подарками своими и посулами склонять Хана на свою сторону, чтобы онъ, въ случаъ надобности, сдълалъ войсками своими диверсiю въ Малоросію. И такъ, согласясь Хмельницкий на Ханскія предложения, послалъ въ Крымъ сына своего, Тимофея, для договора съ Тугай Беемъ и пребывания его, съ тайными наставленіями, при дворъ Ханскомъ, въ характеръ министра.

Гетманъ Хмельницкій, ратоборствуя во всю зиму на Поляковъ, послалъ на нихъ отряды войскъ своихъ во всъ селенія Малоросійскія, позади своихъ позицій состоящія, и очистилъ отъ нихъ и отъ Жидовства ту часть Малоросіи по самый Кіевъ и Каневъ. Бывшiя изъ нихъ на стражахъ начальства и мытничества избиты до послъдняго, а имущество ихъ и вооруженіе забраты на войско. Знатнъйшее же шляхетство Польское, то есть, ихъ вельможи, какъ то: Князь Вишиевецкій, Яблонскій, воевода Кисиль, и многіе другіе, жившіе въ Малоросійскихъ городахъ и мъстечкахъ, прежде бывшихъ ранговыхъ Гетманскихъ и урядничьихъ, а послъ захваченныхъ ими своевольно и присвоенныхъ себъ въ въчность, по надачъ, яко бы, Сената и Ръчи Посполитой, которыми они совершенно владъли, именно, въ Лубнахъ, Золотоношъ, Трахтемировъ и иныхъ, выправлены съ честiю изъ городовъ оныхъ, во уваженіе, что изъ нихъ иные были Руской породы, обратившееся въ первыя гоненія въ Католичество и Поляцтво; а другіе, бывши въ чинахъ и должностяхъ Малоросійскихъ, управляли народомъ и должностями съ благоразуміемъ и кротостію. И таковымъ всъмъ никакого озлобленiя не сдълано, а только за провладънiе неправильнымъ образомъ Малоросiйскими имънiями взыскана съ нихъ контрибуция деньгами, лошадьми, военными снарядами и хлъбомъ; и то все употреблено на войско. Равно и Жиды, признанные народомъ въ хорошемъ поведеніи и невредными, а полезными въ общежительствъ, искупились цъною серебра и вещьми, для войска надобными, и отпущены за границу безъ озлобленiя.

Въ началъ 1648 года имълъ Хмельницкiй готоваго при себъ войска, хорошо вооруженнаго, сорокъ три тысячи семь соть двадцать человъкъ, и вь томъ числъ реестровыхъ Козаковъ 35 тысячь, охочекомонныхъ или волонтеровъ 4,000, да Запорожскихъ Козаковъ 3,820 человъкъ. Съ перваго Апръля того года, свъдавши онъ, что Коронный Гетманъ, Павелъ Потоцкiй, со многочисленною Польскою арміею, собравшись при Каменцъ Подольскомъ, идеть внизъ по ръкъ Днъпру къ Уманщинъ, выступилъ противъ него съ двадцатью пятью тысячами войска, оставивъ прочее въ кръпкомъ положенш при ръкъ Бугъ резервнымъ корпусомъ. И идучи внизъ по ръкъ Егарлику, выслалъ противъ армiи Польской нъсколько партій легкихъ войскъ, и повелълъ имъ, нападая на авангарда Польскій, удаляться отъ него скоропоспъшно, показывая видъ, что они противъ ихъ трусять, и все поиска Козацкiя отъ того бегутъ иъ границамъ Татарским. А между тъмъ новоротилъ Хмельницкiй со всъмъ войскомъ въ степъ къ Желтымъ Водамъ, где, укрепивъ на возвышенности обозъ свой окопами и тяжелою артиллерiею и оставивъ въ немъ несколько пехоты съ подъемными лошадьми, построенными вместо конницы, скрылся ночью в сторону отъ обоза за очерета и балки тамошнія. Гетманъ Потоцкий съ войсками Польскими, гоня передъ собою партіи Хмельницкаго, насунулся на обозъ Козацкій, за который партіи сего скрылись, и возмечтавъ, что все отъ него бежитъ и кроется, безъ должнаго размышленiя и пріуготовленія, не укрепивъ даже обоза своего, повелъ заразъ атаку на станъ Козацкiй. Произведенная съ обеихъ сторонъ пальба изъ пушекъ и ружьевъ причинила обыкновенный громъ и трескъ, а поднявшiйся отъ того дымъ помрачилъ горизонтъ и покрылъ сражающихся. Хмельницкий въ ту самую пору со всъмъ войскомъ вышелъ изъ закрытья и, прошедъ обозами Польскими до самаго тылу ихъ войскъ, ударилъ на нихъ со всей опрометчивости, и сделавъ первый, весьма удачный, выстрълъ изъ пушекъ и ружьевъ, и напустилъ потомъ копьями. Поляки, только что узнавъ о нападенiи неприятеля, начали на него оборачиваться, но уже имъ побъждены и смъшаны были. Убiйство произведено жестокое и повсеместное. Поляки, обстрелявшись на обозъ Козацкій, не успъли собраться съ новыми зарядами, оборонялись однеми саблями; но сабли противъ кольев есть оборона весьма слабая, и Козаки перекололи ими Поляковъ более двънадцати тысячь, и въ томъ числе убиты Сенаторскiя дъти: Шембекъ и Сапъга, и многiе Полковники и другіе знатные люди. Окончилось тъмъ, что они разбежались въ великомъ безпорядкъ и куда кто видълъ, оставивъ обозъ свой со всеми снарядами и запасами въ добычу Козакамъ. На погонъ схвачено въ пленъ чиновниковъ Польскихъ сорокъ девять человекъ, въ томъ числъ самъ Гетманъ Потоцкiй. Сраженіе сіе произходило Апреля 8-го, въ день Субботный, и Хмельницкій, отправивъ на мъстъ благодарственныя Богу мольбы за такую знатную надъ неприятелемъ победу, похоронилъ мертвецовъ своихъ и Польскихъ, а живыхъ пленниковъ Польскихъ и Гетмана ихъ, Потоцкаго, отослалъ въ новый даръ къ Хану Крымскому, отъ коего получилъ благодарственный адресъ, съ уверенiемъ о непременной дружбе его къ Хмельницкому и ко всей нацiи Малоросійской, и съ обнадеживаніемъ о готовности своей на ихъ помощь, въ случаъ нужды и коль скоро откроется къ тому возможность.

Гетманъ Хмельницкий, отправившись оть Желтыхъ Водъ, поспешилъ съ войсками Казацкими къ городу Каменцу Подольскому, который почитался, наровне съ Кадакомъ, непобедимою у Поляковъ крепостью, и былъ гнездомъ или сборнымъ местомъ для войскъ Польскихъ, направллемыхъ на Малоросiю. Резервному корпусу своему, бывшему подъ командою Писаря Генеральнаго, Максима Кривоноса, велълъ слъдовать съ правой стороны армiи надъ рекою Бугомъ. Приближась къ Каменцу, засталъ тамъ Хмельницкій новаго Гетмана, Калиновскаго, съ свъжими Польскими войсками, разположеннаго станомъ подъ батареями крепости. Онъ разположилъ и укръпилъ станъ свой въ виду непрiятельскаго и въ теченіи первыхъ дней производилъ объезды и осмотръ стана Польскаго и крепости, съ легкими съ объихъ сторонъ перестрелками; а 16-го числа Мая, на самой заръ, повелъ Хмельницкiй атаку на стань Польскій съ боку крепости, подъ которую еще съ полуночи подползла, съ нижней стороны, знатная часть его пехоты съ одними ружьями и копьями. И когда съ стороны Козацкой началась на станъ Польскій сильная пальба изъ пушекъ и ружьевъ и произведенъ нарочито великiй крикъ отъ войска, то въ то самое время пъхота Козацкая, выскакавшая завременно и отворившая себъ проходы въ крепости за водою, ввалилась чрезъ нихъ во внутрь крепости. Гарнизонъ тамошній, не ожидавшш никогда съ этого места нападенія, яко со стороны неприступной и самою натурою, то есть, каменною скалою укръпленной, оборотясь, къ тому месту спиною, смотрелъ внимательно на произходившее внизу за крепостью сраженiе, а Козаки, напавъ на него нечаянно въ тылъ, повергли большую часть солдатъ гарнизонныхъ копьями на землю, а остальные изъ нихъ, хотя, оборотившись на неприятеля, и принялись за оборону, но уже было поздно и все разстроено, и они истреблены Козакали всъ до единаго. И такъ, очистивъ Козаки крепость сiю отъ гарнизона, обратили съ батарей ея пушки на станъ Польскій и произвели въ немъ ядрами и картечами великое поражение. Поляки, ощутивъ гибель свою изъ той крепости, которую почитали своею защитою, пришли въ изумленіе и разстройство и начали въ крайнемъ безпорядкъ бежать изъ стана; а Хмельницкш, примътивъ удачное дъйствiе пъхоты своей изъ кръпости и побъгъ поляковъ изъ ихъ стана, наступилъ всъми силами на оный и, занявъ его съ малымъ сопротивлениемъ, погнался конницею своею за бегущими Поляками, изъ коихъ спаслись не многiе бъгствомъ, а прочіе были избиты, и станъ достался въ добычу победителямъ, со множествомъ артиллерии и всякихъ запасовъ. При погребенiи обостороннихъ убитыхъ сочтено тълъ Польскихъ, въ крепости и вне оной, 12,713, а Козацкихъ только 377, и сіе великое неравенство приписывается удачному взятiю крепости и стана, съ слабымъ сопротивленiемъ отъ Поляковъ, и ихъ оплошности.

Въ Каменцъ Подольскомъ оставилъ Хмельницкiй достаточный гарнизонъ Козацкiй, а разкомандировавъ оттоль многiе корпусы и деташаменты во всю Малоросію, сопредельную съ рубежами Польскими и Литовскими, повелълъ начальникамъ тъхъ командъ выгонять и истреблять Поляковъ и Жидовъ, где они ими найдены будутъ, а паче примъчать за движенiемъ войскъ Польскихъ и Литовскихъ внутрь ихъ земель, и ихъ отражать при границахъ, а ему давать о томъ знать для вспомоществованiя. И сіи деташированные были: Обозный Генеральный, Носачь, и Полковникъ Дорошенко въ Галиціи и Княжество Острожское; Писарь Генеральный, Кривоносъ, и Полковникъ Лукашъ Шаблюка, черезъ Кіевъ, къ городу Слуцку и реке Случи, а Есаулъ Генеральный, Родакъ, и Полковники: Остапъ Нестелій и Федоръ Богунъ къ ръке Припети и далъе въ Литву, Хорунжій Генеральный Буйносъ и Полковники охочекомонные: Яковъ Гладкій и Кондратъ Худорбай, за Черниговъ, въ Полесье и Северію; а самъ Хмелъницкiй,съ главнымъ войскомъ, проходя Малоросiю срединою, остановился при городе Бълой Церкви и оттоль, 28 Мая, разослалъ въ Малоросiю прокламацію свою или универсалъ следующего содержания:

"Зиновий Богданъ Хмельницкій, Гетманъ славнаго войска Реестроваго и Запорожскаго и всея по объимъ сторонамъ Днъпра сущей Украины Малоросiйской, вамъ всемъ Малоросiйскимъ по объимъ сторонамъ реки Днъпра Шляхетнымъ и Посполитымъ, большаго и меньшего чина, людямъ, а особливо шляхетно урожонымъ Козакамъ, истой братіи нашей, симъ универсаломъ нашимъ ознаймуемъ, ижъ не безъ причинъ нашихъ слушныхъ мусилисьмо зачать войну и поднять оружіе наше на Поляковъ, черезъ которое що ся, при всесильной помощи Божеской, на Жолтой водъ Апреля 8-го, а потомъ подъ Каменцомъ, Маія 16-го, надъ ними Поляками стало, то всъмъ Вамъ уже совершенно есть въдомо. Теперь же, по двоихъ оныхъ надъ Поляками неровныхъ битвахъ нашихъ, скоро получили въдомо, же они тъмъ несчастіемъ своимъ разгневаны и разъярены будучи, не только сами Панове и Княжата около Вислы в за Вислою многiя на насъ стягають и совокупляють войски, але и самаго найяснейшаго Короля своего, Владислава, Пана нашего милостиваго и отца ласковаго, на насть подмовляють и возбуждають, абы со всеми силами своими, пришедши въ Украину нашу Малоросiйскую, латво насъ огнемъ и мечемъ завоевали, и мешканье нашо сплюндровавши, разорили и въ прахъ и пепелъ обернули, а самыхъ насъ выбили, другихъ же въ немилосердую неволю забрали и на иншiя далечайшiя за Вислу мъста выпроводили, славу нашу не только въ части свъта Европейскаго право славленую, но и въ одлеглыхъ за моремъ Чернымъ странахъ Азiатскихъ довольно народамъ тамошнимъ въдомую испразднили и поглотили. Постановилисьмо въ намъренiи нашемъ не противъ Короля, Пана нашего милостиваго, а противъ Поляковъ гордыхъ, за ни защо имаючихъ его Королевскія высоковажныя привилеи, намъ Козакамъ и всъмъ обще Малоросіянамъ данныя, права и вольности наши древнiя, при насъ заховуючія и укръпляючiя, мужествейнымъ и небоязнеянымъ, при помощи Божіей, станути сердцемъ и оружiемъ. Для сего, притягнувши отъ Каменецка, и стану обозомъ нашимъ войсковымъ подъ Бълою Церковью, пише до васъ сей универсалъ, чрезъ который зазываемъ и заохочуемъ ваеъ всъхъ Малоросiянъ, братiю нашу, къ намъ до компаніи военной, а тое прикладуемъ и извъствуемъ, ижъ они Поляки, подлугъ ихъ же кроникаровъ Польскихъ свидътельства, оть насъ, Савроматовъ и Русовъ уродившись и изшедши, и заедино съ початку съ самовласною братнею нашею, Савроматами и Русами, бувші, а несытой славы и богатства душевреднаго себъ ищучи, отъ сопребыванія съ предками, нашими древнихъ оныхъ въковъ отделились и иное именованiе, еже есть Ляхи и Поляки, себъ учинивши и за Вислу заволокшись, на чужихъ грунтахъ и земляхъ, тамъ, между знаменитыми ръками, Одрою и Вислою, засъли; многимъ околичнымъ землямъ и панствамъ Нъмецкимъ и инымъ западнымъ и полуночнымъ сошкодивши и державы ихъ, съ людьскимн населенiями, звоевавши и разбойническимъ образомъ прошлыхъ оныхъ древнихъ въковъ утрутавши и укравши себе, завладъли. Потомъ, за прошествіемъ многихъ временъ, въ селенiяхъ своихъ понадъ Вислою, въ пространныхъ тамошнихъ чуждыхъ земляхъ расплодившись и умножившись, а прореченными людскими шкодами и издырствами недовольны будучи, повстали напрасно и безсовестно, яко же иногда Каинъ на Авеля, на Русовъ альбо Савроматовъ, власную съ древности природную братiю свою, и за предводительствомъ Короля своего, Казимира Великаго, уже имъ сего имени Третьяго, року отъ Рождества Христова 1333, альбо, 1339, звлаща умалившимся и оскудевшимъ тогда Кіевскимъ и Острожскимъ и инымъ истиннымъ, Рускимъ Княземъ нашимъ завоевавши ихъ своей несытости, привлащали и подчинили истинныя съ древнихъ въковъ земли и провинцiи Сарматскія альбо Козацкія, наши Рускія, отъ Подоля, Волыня и Волохъ посполу и ажъ до самаго Вильня и Смоленска, долгія и обширныя границы свои имущiя, а имянно: землю Кiевскую, Галицкую, Львовскую, Хелмскую, Бельзскую, Подольскую, Волынскую, Перемышлевскую Мстиславскую, Витебскую и Полоцкую. И не только въ упомянутыхъ земляхъ и провинцхяхъ нашихъ Рускихъ славное имя наше Козацкое изпразднили, але, що найгорше и найжалостнъйше, всъхъ оныхъ, братію нашу, Роксоляновъ, въ невольническое подданское ярмо запрягши, отъ въры отеческiя Православныя, душеспасительныя Грекороссійскія, отторгнули и до пагубной Уніи и Римскаго заблуждения силою, гвалтомъ и многими надъ совъстьiю Христіанскою мученіями и тиранствомъ привлекли и приневолили, всъхъ первыхъ Князей и Королей своихъ Польскихъ, благочестіе наше Грекороссiйское хранившихъ и утвердившихъ, привиллегіи и мандаты презревши, уничтоживши и цале противъ политики шляхетской и доброй совъсти ихъ скасовали. Но гды и того душевреднаго, въ погибель влекущаго, Схизматическаго ихъ несытаго учинку (еже благочестiе святое на Унiю обернули и честь Козацкую въ нечестіе и незнаніе претворили), заздрость ихъ и гордость мало быти показывала, то, наконецъ, положились було, мимо волю Королевскую, Пана нашего милостиваго, и изъ самихъ крайнихъ и остатнихъ, оть Поль Дикихъ будучихъ, яко то: Чигирина, Трахтемирова Переяслова, Полтавы и иныхъ многихъ городовъ и селъ, по объихъ сторонахъ ръки Днепра зостаючихъ, Украины Малоросійскія, властной, предковъчной отчизны нашей, оть Сватаго Равноапостольнаго Князя Владимира Кiевскаго, святымъ крещенiемъ Русь просвътившаго, благочестіемъ истиннымъ и непоколебимымъ сіяющихъ знатнъйшихъ людей и Козаковъ, выгубити и выкоренити; а самимъ поспольствомъ альбо посполитымъ народомъ нашимъ завладъвши, и не только въ ярмо невольничье ихъ зяпрягти, но, по своей безбожной волъ, и душевредную правиламъ священнымъ и святыхъ отецъ нашихъ противную приняты Унію, чего уже певные были знаки и документы, когда не только многихъ Козаковъ и мъщанъ, братiю нашу, псы дозорцы Лядскіе, поъли и когда плётками фальшиве панамъ своимъ оскаржовали, и въ потерянiе головъ ихъ приправили, и добрали и имъніями ихъ завладели, що и мнъ, Хмельницкому, отъ нецнотливаго сына и брехуна, Чаплинскаго, дозорцы Чигиринскаго, пришлось було терпъти и головы позбути; але и въру нашу Православную завжде ругали и безчестили, священниковъ нашихъ благочестивыхъ, гдъ колвекъ изъ якой, хотя найменшой, причины безчествуючи, ругаючи, бьючи, разкровавляючи, власы и брады выдирали и уръзовали. Якiя жь вамъ самимъ всъмъ Малоросiянамъ отъ нихъ Поляковъ и Жидовъ, ихъ арендаровъ и любимыхъ факторовъ, по сіе время являлися обиды, тяжести, озлобления и раззоренія, тутъ мы тихъ не выменюемъ, поневажъ вы сами объ нихъ въдаете и памятуете. Тое только тутъ вамъ припоминаемъ, ижъ до такой пришли було есте неволи у Поляковъ, же двомъ або тремъ на мъстъ въ улицъ или въ дому своемъ сшедшимся, заказано и невольно було вамъ съ собою поговорити и о потребахъ своихъ господарскихъ побесъдовати, безъ чего акты Христіанскіе и весельные быти не могуть. И що Богъ Творецъ далъ человъку уста на глаголанiе, тые Поляки строгими указами своими заграждали и нъмствовати надъ политику и всего свътные звычаи вамъ було приказали. Якое несносное бремя и устъ заключение поневажъ милость Божiя всемогущая благословила и помогла намъ оружiемъ иашимъ военнымъ отсъкти и одомкнути, побъжденiемъ знаменитымъ въ двухъ вышереченныхъ побъдахъ Поляковъ супостатовъ нашихъ. Теды да будеть о томъ присно хвалимо и превозносимо имя Его Божественное, яко не презри безустниковъ воздыхания и слезъ вашихъ, чрезъ Поляковъ пролитыхъ и проливаемыхъ! А що мы нынъшнюю съ Поляками учинили войну безъ въдома и совета вашего всенароднаго, за тое вы насъ не ужасайтеся! Гды жъ мы учинили такъ для лучшей пользы вашей и нашей, научившися осторожности и лучшего воинскаго управленiи съ прикладу прежнихъ братій нашихъ, подъ Кумейками и на устьи ръки Тясмина съ Поляками недавно прошлыхъ временъ войну имъвшихъ, которые поневажъ прежде войны своей универсалами своими, до васъ во всю Украину засланными, увъдомили Поляковъ о своемъ противномъ ихъ намъренiи. Теды тъмъ увъдомленiемъ предстереженные Поляки, якъ надлежало запобъгти злу своему, приготовились и на побъжденiе ихъ войскъ Козацкихъ приспособились. И мы тежъ таковаго несчастливаго случая удержалися ажъ по сiе время съ симъ универсаломъ о начатомъ съ Поляками дълу военномъ увъдомленіемъ вашимъ. А теперь, якъ въдати вамъ, всъмъ обще Малоросіянамъ, о томъ доносимъ, такъ и до компаниі военной на предлежащее съ ними жъ Поляками дъло военное васъ вызываемъ и заохочуемъ. Кому мила въра благочестивая, отъ Поляковъ на Унiю претворенная, кому изъ васъ любима цълость отчизны нашей, Украины Малоросiйской, и честь ваша шляхетская, отъ Поляковъ уничтожаемая, весьма посмъваемая, попираемая и поругаемая, тотъ всякъ не якъ отродокъ, но якъ зычливый и любезный сынъ отчизны своей, по выслушанiю сего универсальнаго ознайменья нашого, къ намъ въ обозъ подъ Бълую Церковь на добрыхъ коняхъ и съ исправнымъ оружiемъ, неоткладне прибувати и всполнъ съ нами, прикладомъ отяровъчныхъ, валечныхъ и многимъ народомъ въ околичныхъ странахъ славныхъ предковъ своихъ, станути мужественно и небоязненно, при всемогущей помощи Божiей, противъ Поляковъ, своихъ грабителей, злобителей и супостатовъ, рачи. Ибо естьли не изволите допомогти намъ въ настоящей военной компаніи, то въдайте, же, якъ Поляки насъ одолъють, певне и васъ всъхъ Малоросiянъ, безъ жаднаго браку и респекту, подлугъ давняго злаго намъренiя своего, не только огнемъ и мечемъ зруйнують и опустошать, але и всеконечнымъ въры нашей благочестивыя и святыя искорененіемъ и поруганіемъ, остатки ваши и чадъ вашихъ въ плънъ загорнуть и въ непремънную всегдашней неволи облекуть одежду. Лучше теды и благополезнъйше намъ за въру Святую Православную и за цълость отчизны на пляцу военномъ, отъ оружiя браннаго полягти, нежели въ домахъ своихъ, яко невъстюхамъ, побiеннымъ быти. Гды же естьли умремъ за благочестивую въру нашу, то не только слава и отвага наша ли царская во всъхъ Европейскихъ и иныхъ странахъ, дальнихъ земляхъ, славно провозгласится, але и упованіе наше, еже за благочестіе умрети, будеть безсмертія исполнено и страдальческими вънцами отъ Бога венчано. Не бойтеся теды, вашьмосци, братья наша шлятетно урожоная Малоросiйская, Поляковъ, хочь бы и наибольшія були ихъ войска! Але прикладомъ славныхъ и великихъ Русовъ предковъ своихъ, при своей правдъ, за благочестiе святое, за цълость отчизны и за поломанiе прежнихъ правъ и вольностей своихъ, станьте сполно съ нами противъ тъхъ, своихъ обидителей и разорителей, съ несумнънною надеждою своею отъ 6ъдъ настоящихъ освобожденiя и всемощныя благодати Божiя, въ наступающемъ случаъ военномъ, на супостатовъ нашихъ помощь намъ сотворить готовыя, якой то благодати Божественной уже и суть знака, первое: двукратная выше поименованная побъда Поляковъ; второе: щирая прихильность всего войска низоваго, Запорожскаго, на помощь нашу въ готовность зостающаго, кромъ того, что ужъ при насъ есть тысячь три съ лишкомъ; третiе: найяснъйшiй Ханъ Крымский зо всъми ордами помогати намъ при нуждъ готовъ есть на Поляковъ, при которомъ, для лучшей певности, и сына старшаго, Тимоша, резидовать мы оставили, и теперь готовой отъ его Ханской милости, доброй и военной орды Крымской идеть до насъ тысячь съ четыре съ паномъ Тугай Беемъ, мурзою значнымъ; четвертое: и Козаковъ реестровыхъ, братiи нашей, пятнадцать тысячь, що отъ Гетмана Короннаго съ Барабашемъ Полковникомъ и съ Нъмцами при Гетманичу выправлены були въ суднахъ водныхъ и румомъ противъ насъ, и у Кадака отдавши Барабаша, недруга отчизнаго, а похлъбцу Лядскаго, Днъпровымъ глубинамъ, къ намъ пристало и военной въ объихъ разахъ экспедицiи значне допомогло намъ, слушне тую присягу зломавши, которую на върность Гетманамъ Короннымъ у Черкасахъ предъ съданiемъ въ судна водная подъ оружьемъ Лядскимъ, яко невольники и плънники, было принуждено выкопать, когда сами Поляки до зломанія тоей присяги суть виною и початкомъ, сами первые поломавши, мимо волю Королевскую, права и вольности древнія Козацкія и Малоросійскія, и присягу свою на прiязнь, при ненарушимой цълости давнихъ правъ и вольностей, Козакамъ и всъмъ Малоросiянамъ взаимно учиненную; пятое: изъ власныхъ ихъ людей три тысячи драгунiи предъ Кадацкою битвою, въ передней стражъ бывшей, верность и присягу свою зломала и Гетмановъ Коронныхъ оставивши, къ намъ добровольне и присовокупилася, такъ для того, ижъ була укривженною въ своихъ заслугахъ, якожъ и для того, ижъ разумъла ненависть и злобу Гетмановъ своихъ Коронныхъ и всъхъ пановъ Польскихъ, ко всъмъ намъ Малоросiянамъ бывшую, и на всеконечное наше и въры нашей Православныя искорененiе и потребленiе, великимъ гнъвомъ устремившуюся, изволили лучше послъдовать намъ Малоросiянамъ, при правдъ и истинъ сущимъ, за права и вольности свои стоящимъ, нежели своимъ Полякамъ, неправедно на искорененiе наше повставшимъ и гордостною яростiю воспаляемымъ; шестое: и для того ласка Божія и помощь Его всесильная при насъ бути можеть, ижъ при обидахъ нашихъ зачали войну сію съ Поляками, не безъ въдома и позволенія пана нашего, найяснъйшаго Королевскаго Величества, Владислава Четвертаго, который року 1633, во время счастливой своей коронаціи, бывшимъ и намъ при оной съ Барабашомъ и иными знатными войска Малоросійскаго товарищами, прикладомъ прежнихъ найяснъйшихъ Князей и Королей Польскихъ, антецессоровъ своихъ, всъ наши войсковыя и Малоросійскія давнія права и вольности, при особливомъ утвержденiи въры нашей Православной, новымъ своимъ на паргаментъ краснописаннымъ Королевскимъ подписанiемъ власной руки и при завъсистой коронной печати, ствердивши привиліемъ, отправилъ насъ, яко отецъ ласковый, ударовавши каждаго значными подарками. А при отправъ нашей, на единъ бывшей, устнъ Его Величество къ намъ мовилъ: "Абысьмо по прежнему Гетмана собъ остановили и при своихъ правахъ и вольностяхъ кръпко стояли, не поддаючи оныхъ Полякамъ въ попранiе, щитячися Его Королевскими и иными давними привилегиями. А естьли бы панове Польские, или дозорцы, тыхъ привилеевъ не слухали, то маете, мовить Его Королевское Величество, мушкетъ и саблю при боку: тыми прето можете боронити свои отъ Поляковъ повреждаемыя права и вольности!" Послъ чего въ колько лътъ, гды непрестанно дъялись отъ Поляковъ злобныхъ бъды и крайнiя раззоренiя, тогда знову мы всъ съ Барабашемъ супликовалисьмо о томъ черезъ нарочныхъ пословъ нашихъ до Его Королевскаго Величества, Владислава, Пана своего милостиваго, который, при отправъ ихъ, яко словесно, такъ и приватнымъ листомъ своимъ Королевскимъ до Барабаша и до всъхъ насъ Козаковъ, тоежъ свое Королевское, прежде намъ самимъ мовленное, же, на оборону правъ имъемъ мушкетъ и саблю, подтвердилъ и повторилъ слово. Но поневажъ Барабашъ Полковникъ, недругъ и нежелатель добра отчизны нашей, яко такое милостивое Королевское слово и позволеніе, такъ и привилею его таилъ и безъ жадной пользы Малоросійской крылъ у себе, не стараючися о неизбраніи Гетмана Козацкаго, объ увольненіи отъ обидъ Лядскихъ всего народа Малоросійскаго теды я, Хмельницкій, взявши Господа Бога на помощь и отобравши штучнымъ образомъ у Барабаша привилегии Королевскія, мусилемъ сіе военное съ Поляками зачати дъло, на которое Его Королевскаго Величества самой превысокой особы войною на насъ порушенія нигды не чаемъ, такъ для того, же зачалисьмо сію войну съ Поляками за позволеніемъ Его Королевскимъ, яко и для того, же Поляки легце Его Королевскую превысокую персону у себе важучи, мандатовъ и приказовъ Его не слухали и непрестанныя Малоросiи утъсненiя налагали. А естьли Король, ижъ есть войску всему глава, самъ въ войску Польскомъ противъ насъ не пойдеть, то пановъ Польскихъ и ихъ многособраннаго войска, яко тъла, альбо ока безъ главнаго наймнъйше устрашитися не хотимо. Бо, ежели ветхiй Римъ, иже всъхъ Европейскихъ градовъ матерію нарещися можеть, многими Панствами и Монархiями владъвый и о шести стахъ четыредесяти и пяти тысячей войска своего древле гордившіся, съ давнихъ оныхъ въковъ далеко меньшихъ противъ помянутой воинственной силы Римской, валечныхъ Русовъ изъ Русіи, отъ поморія Балтійскаго альбо Нъмецкаго, собранныхъ, за предводительствомъ Князя ихъ коль былъ взятый и четырнадцать лътъ обладаемый, то намъ теперь гвалтомъ оныхъ древнихъ Русовъ, предковъ нашихъ, кто можеть возбранити дъльности воинской и уменшити отваги ли царской? Що вамъ, братiи нашей, обще всъмъ Малоросiянамъ, предложивши и до разсужденiя здраваго подавши, поспъхъ вашъ къ намъ въ обозъ, подъ Бълую Церковь, прилежно и пильно жадаемъ, и имъ же упрiйме зычимъ отъ Господа Бога здравія и благополучнаго во всемъ узнати поваженiя! Данъ въ обозъ нашемъ подъ Бълою Церквою, 1648 года, месяца Маiя 28 дня."

Отъ командированныхъ Гетманомъ Хмельницкимъ корпусныхъ его начальниковъ получены имъ, подъ Бълою Церквою, донесенія: первое, отъ Писаря Генеральнаго, Кривоноса, что убъжавшій отъ Каменца Подольскаго Гетманъ Польскій, Калиновскій, собравъ новую армію изъ Польскихъ и Литовскихъ войскъ, пробирается съ ними въ Подолію и, по словамъ пойманныхъ языковъ, переправился уже черезъ реку Случь; другое отъ Есаула Генеральнаго, Родака, что онъ, свъдавъ при ръкъ Припети о походъ Князя Литовскаго, Радзивила, съ войсками тамошними въ Съверію, отправился вследъ за нимъ съ своимъ корпусомъ и засталъ его около местечка Городни, торжествующего побъду свою, одержанную надъ Хорунжимъ, Буйносомъ, и Полковниками, Гладкимъ и Худорбаемъ, изъ которыхъ Буйносъ, Гладкій и Есаулъ Полковой, Подобай, со многими Козаками были убиты и вьюки ихъ, съ запасами и артиллеріею, достались непріятелю въ добычу, а Полковникъ Худорбай, съ остальнымъ войскомъ, присоединился къ нему Родаку, встретилъ его въ Гомелыцине. Посему Есаулъ, Родакъ, съ крайнею поспешностью приближась къ табуру Радзивилову и, чрезъ разъъзжія партіи свои и пойманыхъ языковъ, свъдавъ, что войска Радзивиловы, упоенныя победою своею, стоять безпечно и, безъ всякихъ осторожностей и приготовленій, покоятся въ лагере, а мъстами и пируютъ, напалъ на нихъ всеми войсками своими, вышедшими нечаянно изъ-за леса, и въ первое стремленіе отогналъ конницею своею всехъ непріятельскихъ лошадей, бывшихъ на пастбе, а спъшившимись Козаками сделавши выстрълъ изъ артиллерiи и ружьевъ по табуру, напустилъ ихъ съ копьями на войска Литовскія, которыя, бывъ полунаги и невооруженны, шатались съ места на место и хватались то за одъянiе, то за вооружение. Но Козаки, не давъ имъ поправиться и построиться, всъхъ ихъ перекололи и перебили, а спаслись одни разбъжавшiеся въ леса, и командиръ ихъ, Князь Радзивилъ, перебравшiйся, съ лучшею, но не многою, конницею, за ръчку, и также въ лъсахъ скрывшiйся. Обширный лагерь Радзивиловъ, его великолъпные экипажи, съ сервизами и буфетами, и обозъ войсковой, со всъми запасами и артиллерiею, досталися въ добычу Козакамъ и ихъ обогатили, а мелкимъ оружiемъ и лошадьми надълили многiе тысячи новыхъ воиновъ, и корпусъ Родаковъ съ Худорбаемъ отправился къ Новгороду Съверскому для дальнъйшихъ поисковъ надъ Поляками и Жидами.

По рапорту Писаря Кривоноса, предписалъ ему Хмельницкій, возвращаясь съ своимъ корпусомъ въ Подолію, держаться въ сторонъ праваго фланга непріятельской арміи и дать знать отъ себя Обозному, Носачу, чтобы онъ изъ Галиціи спъшилъ къ нему сближиться, а самъ Хмельницкій, съ войскомъ, при немъ бывшимъ, выступивъ отъ Бълой Церкви, направилъ походъ свой къ городу Корсуню и, пройдя его, получилъ уведомление о приближеніи арміи Польской. Посему, оставивъ Хмельницкій обозъ свой при Корсунъ, расположилъ пехоту съ тяжелою артиллеріею въ садахъ и пасъкахъ городскихъ и отправилъ ночью легкую партію къ Писарю, Кривоносу, чтобы онъ, сближась къ арміи Польской и ничего съ нею не начиная, ожидалъ первой пальбы изъ пушекъ отъ стороны города, и тогда бы наступилъ въ тылъ неприятелю. И за симъ распоряженіемъ, двадцать седьмаго Іюня, въ пятницу, выступилъ Хмельницкій съ одною конницею противу непріятеля. Поляки, свъдавъ дорогою, что войска Козацкія разошлись многими корпусами въ разныя стороны, и надъясь застать и атаковать Хмельницкаго, кроющагося въ Корсунъ съ малыми силами, спъшили на него напасть. Хмельницкій, встрътивъ непріятеля своею конницею, началъ съ нимъ перестрълку и, дълая передъ нимъ кругъ обыкновеннымъ маякомъ, подавался притомъ назадъ, показывая видъ, что бежитъ онъ въ городъ. Поляки, во всемъ жару наступая на конницу Козацкую, не осматриваясь въ стороны, нашли самою срединою или центромъ своимъ на пъхоту Козацкую, закрытую садами и окопами огородницкими. Учиненный отъ пъхоты нечаянный и весьма близкiй выстрълъ изъ пушекъ и ружъевъ, повалилъ великая кучи Поляковъ въ самой ихъ средине, а повторяемые выстрълы совсемъ ихъ смъшали и опрокинули; вышедшая же изъ окоповъ пъхота докончила пораженiе ихъ своими копьми и они побежали въ полномъ безпорядкъ, оставя на мъстъ всю артиллерiю съ ея принадлежностью. На побъгъ встретилъ Поляковъ Кривоносъ съ своимъ корпусомъ; и когда онъ пересъкъ имъ путь и открылъ по нихъ пальбу изъ пушекъ и ружьевъ, то нагнавшій ихъ конницею своею Хмельницкій произвелъ тоже и сзади, и Поляки совершенно были разбиты и разсъяны такъ, что спаслись изъ нихъ одни разбъжавшiесь на лучшихъ коняхъ порозницею во всъ стороны. Обозы ихъ, артиллерія и всъ запасы достались въ добычу Козакамъ, а убитыхъ Поляковъ при погребеніи сочтено более одиннадцати тысячь. Но Гетманъ ихъ, Калиновскій, съ малымъ числомъ штата своего, спасся бегствомъ, и когда догонялъ его Козакъ и уже трогалъ копьемъ ему въ спину, то онъ, бросивъ на землю кошелекъ съ деньгами и часы золотые, тъмъ отдълался.

Отъ Корсуня командированъ Хмельницкимъ Писарь Кривоносъ съ корпусомъ своимъ на городъ Баръ, въ которомъ, по извъстіямъ, собрались многіе Поляки и Жиды, сбъгшіесь съ Волыніи и Подоліи. Онъ, достигнувъ сего города, нашелъ его въ оборонительномъ состояніи, съ достаточнымъ гарнизономъ. Первое покушеніе Кривоноса на городъ отбито было гарнизономъ и гражданами съ великою потерею людей съ объихъ сторонъ. Кривоносъ, не имъвъ при себъ достаточной артиллеріи къ формальной осаде города, прибъгнулъ къ хитрости, и въ одну ночь, призапасивъ множество соломы и съна, велълъ это перевязать въ кули и, смочивши часть ихъ водою, набросать полны рвы съ одной стороны города, а послъ все то зажегъ. Произведенный мокрою соломою и съномъ великой дымъ, натурально покрылъ одну сторону города и валовъ городскихъ, бывшую подъ вътромъ. На сіе мъсто приготовлена была пъхота съ десницами и драбинами отъ возовъ для штурмованія валовъ городскихъ, и какъ народъ и гарнизонъ городской собрались къ мъсту пожара для обороны строеній и въ ожиданіи сюда непріятеля, то отъ стороны Козацкой произведена пушечная пальба на самый огонь; а подъ шумъ поползла пъхота Козацкая на валы городские въ томъ мъстъ, гдъ на нихъ больше дъйствовала темнота отъ дыму, и вошедши въ городъ, отбили одни ближайшія къ нимъ вороты городская, въ которыя также вошла пъхота съ артиллеріею, и всъми сими силами учинено на гражданъ и гарнизонъ жестокое и нечаянное нападеніе во флангъ и тылъ. Они, по недолгомъ сопротивленіи будучи сбиты и разсъяны, побъжали, иные съ гарнизономъ въ замокъ, а другіе скрылись по домамъ. Пъхота, преслъдуя бъгущихъ, вошла вслъдъ за ними въ замокъ и имъ овладъла; и тогда произведено въ городъ и замкъ страшное убійство, а паче надъ Жидами и ихъ семействами, изъ которыхъ не осталось ни одного въ живыхъ, и выброшено изъ города и зарыто въ одномъ байраке мертвецовъ ихъ около 15,000. Поляки перебиты одни военные и худые начальники народные, а прочіе пощажены и выпущены въ Польшу; городъ разграбленъ и оставленъ въ управленіе тамошнимъ Рускимъ жильцамъ съ Казацкимъ гарнизономъ.

Отъ Есаула Генеральнаго, Родака, 13-го числа iюня, получено Хмельницкимъ донесенiе изъ Съверіи, что онъ, очистивъ отъ Поляковъ и Жидовъ Черниговъ съ окружностію и всю Стародубщину съ городомъ Стародубомъ, поспъшалъ съ корпусомъ своимъ къ Новгороду Съверскому, гдъ, по извъстіямъ, имъ полученымъ, собралось много Поляковъ и ихъ войска, отръзаннаго симъ корпусомъ отъ Литвы, Смоленщины и Бълорусiи. На пути встрътилъ его около Гремяча Хорунжій Новогородскаго повъта, Фесько Харкевичь, и 110 старыхъ реестровыхъ того повъта Козаковъ, въ отставкъ бывшихъ, и разсказалъ ему о состояніи и числъ войскъ Польскихъ, съ ихъ Шляхтою запершихся въ Новгородскомъ замкъ, подъ начальствомъ Воеводы Съверскаго, Яна Вронскаго. Родакъ, не имъвъ отъ гражданъ ни помочи, ни сопротивленія по малочисленности ихъ, учинившейся отъ временъ всеобщего надъ ними убийства, произведеннаго Польскими войсками, водившимися съ извъстнымъ Московскимъ самозванцемъ, Отрепьевымъ, приступилъ къ городу спокойно и, расположась станомъ при Ярославскихъ потокахъ или ручьяхъ, повелъ атаку на городъ изъ Зубровскаго рву, названнаго такъ по бывшему туть Княжескому звъринцу и содержавшимся въ немъ звърямъ, зубрами называемыми. Городъ занятъ Козаками безъ всякой обороны но какъ дошли они до городскаго замку, то нашли его неприступнымъ и въ найлучшемъ оборонительномъ состояніи. Сверхъ укръпленiй искуственныхъ, окружали его природные байраки и высокія горы, на коихъ разставлены были пушки одна при другой, а для открытаго штурму приготовлено на вершинахъ горъ множество огромныхъ колодъ, висъвшихъ надъ покатами горъ, кои бы, опущены бывши, могли передавить всъхъ осаждающихъ. Родакъ по многимъ покушеніямъ и перестрълкамъ съ артиллеріи, не могши нимало успъть, свъдалъ наконецъ, что изъ замку былъ подземный ходъ за водою въ самую ръку Десну и повелълъ ночью съ поперечной ему стороны вырыть въ него другой подземный проходъ. И какъ сіе изготовлено было, то въ одну ночь открылъ онъ фальшивый штурмъ на замокъ противу его воротъ и, во время продолжавшейся съобъихъ сторонъ пушечной и ружейной пальбы и поднятаго нарочито отъ войскъ Родаковыхъ крику, вошло подземнымъ проходомъ нъсколько соть отборныхъ Козаковъ внутрь замка и они, ударивъ на Поляковъ нечаянно въ тылъ, бросили при томъ вверхъ ракету, по которой узнавъ Родакъ, что войско его въ замкъ и обратило на себя Поляковъ, бросился скоропостижно къ воротамъ и, выбивъ ихъ, вломился въ замокъ со всъмъ войскомъ. Поляки, бывши окружены такимъ образомъ съ двухъ сторонъ, потеряли всю бодрость и начали хорониться подъ пушечные лафеты и въ строенія; но Козаки, вездъ ихъ преслъдуя, перебили всъхъ до послъдняго, и только Воевода Вронскій съ немногими людьми изъ штата своего, вбъгши въ верхъ одной башни, просилъ пощады, обещаясь Козакамъ показать всъ сокровища и запасы, зарытые въ землъ. Онъ былъ пощаженъ со всъми бывшими при немъ людьми; но когда вели ихъ по городу и встрътились съ Повътовымъ Хорунжимъ, Харкевичемъ, противъ церкви соборной Воскресенской, то Вронскій, назвавъ Харкевича зрадцею и схизматикомъ, выстрълилъ въ него изъ картечки, спрятанной въ рукавъ, и ранилъ въ бокъ, а Харкевичь тогда же выстрълилъ на Вронскаго изъ пистолета и повергъ его на землю; Козаки же, бывшіе при Харкевичъ и провожавшіе Вронскаго, изрубили его въ куски, а всъхъ бывшихъ при немъ Поляковъ перерубили безъ пощады; но и Харкевичь скоро послъ того скончался.

Гетманъ Хмельницкій, дождавшись при Корсунъ Обознаго Генеральнаго, Носача, съ корпусомъ своимъ воротившегося изъ Галицiи, отправился съ нимъ къ ръкъ Случи, и на пути получилъ увъдомленіе, что Польская армія, состоящая изъ Польскихъ войскъ и наемныхъ Нъмцевъ или такъ называемыхъ чужеземныхъ региментовъ, подъ командою Гетмановъ, Калиновскаго, Чернецкаго и Генерала Осолинскаго, идеть къ нему на встръчу и расположилась при мъстечкъ Пилявцахъ. Хмельницкий форсированнымъ маршемъ поспъшивъ къ Пилявцамъ, напалъ на Поляковъ въ ту пору, когда они только располагали свое укръпленіе вокругъ стана, но еще неукръпили, и сіе было 6 Августа, 1648 года, въ день Преображенія Господня, во вторникъ, на самомъ разсвътъ. Сраженіе началось съ объихъ сторонъ жестокое и убійственное. Драгунія Нъмецкая, построенная по своимъ регуламъ, наступала на Козаковъ фронтомъ; но Козаки, допустя Нъмцовъ на ихъ карабинный выстрълъ и выстръливъ на нихъ изъ своихъ гвинтовокъ, тотчасъ разсыпалисъ въ стороны и нападали на Нъмецкій Фронтъ сзади, а пока фронтами сделаны обороты къ оборонъ, то уже заднія шеренги ихъ переколоты и повержены были копьями Козацкими на землю, а за поворотомъ фронта тоже сдълано и съ другой стороны. И такъ драгунія скоро была разстроена и перебита; но другая войска, а болъе Немецкая пъхота, защищалась и наступали съ удивительною храбростью и великимъ искуствомъ. Исправная и скороподвижная ихъ артиллерия весьма губительна была для пехоты Козацкой, и Гетманъ замътивъ сіе, тотчасъ прикрылъ ее конницею; а когда конница круглыми своими маяками или заездами занимала пъхоту неприятельскую, то пъхота Козицкая, позади конницы прошедъ непримътнымъ образомъ въ мъстечко и съ него пробравшись жилищами и садами на средину непріятельской арши, ударила въ нее изъ ружьевъ и пушекъ и, не останавливаясь, бросилась съ копьями на Поляковъ, которые, обстрълявшись изъ своихъ ружьевъ, не могли устоять противу копьевъ Козацкихъ и начали бъжать во всъ стороны и теснить пъхоту Нъмецкую. А пъхота сія, сдвлавъ поворотъ своего фронта на оборону Польскую, показала тылъ свой конницъ Козацкой, и конница, во всей опрометчивости бросясь на нее, смъшала ряды и разстроила линіи пъхотныя, занявъ при томъ и артиллерію ея. За симъ вся смъшанная армія Польская, отступая задомъ, безъ всякаго устройства, не могла долго защищаться отъ нападающихъ по слъдамъ ея войскъ Козацкихъ и, наконецъ, бросилась бъжать врознь. Козаки, преслъдуя бъгущихъ, сделали въ нихъ великое пораженіе, и ежели бы не прекратила убійства скоро наступившая ночь и великая темнота, то весьма не много бы спаслось бъгущихъ; но и такъ сочтено на мъстъ сраженія и на погонъ болъе 10,000 Польскихъ и Нъмецкихъ мертвецовъ и, въ томъ числъ, самъ Гетманъ Калиновскій, разстрълянный и поколотый копьями, со многими офицерами, кои погребены при Польскомъ костелъ съ подобающею воинскою почестью. Обозы со всъми запасами и артиллерия съ ея парками достались победителями, и добыча сія нарочито умножена бывшею въ мъстечкъ знатною свадьбою Польскаго вельможи, на которую съъхалось было множество знатныхъ Поляковъ съ фамиліями, кои всъ пощажены, а пожертвовали только дорогими вещами, сервизами и лошадьми, забратыми на войско.

Изъ полоненныхъ на Пилявскомъ сраженіи офицеровъ, 11-ть человъкъ иностранныхъ отпустилъ Хмельницкій на честное слово и съ подпискою, что они противу Козаковъ воевать болъе не будутъ, а 15-ть Поляковъ переслалъ къ сыну своему, Тимошу, въ Крымъ, для представленія въ подарокъ Хану трехъ же Поляковъ: Ротмистра Томаша Косаковскаго, Мечника Яна Червинскаго, и волонтера Людовика Осолинскаго, отправилъ въ Варшаву, и чрезъ нихъ, 11-го числа Августа, 1648 года, послалъ Хмельницкій къ Королю Владиславу и всъмъ чинамъ республики представление свое следующего содержания: "Свидътельствуюсь небомъ и землею и самимъ Богомъ Всемогущимъ, что подъятое мною оружие и пролитая имъ многая кровь Христіанская есть дъло рукъ нъкоторыхъ магнатовъ Польскихъ, противящихся власти найяснъйшаго Короля, сего помазанника Бояжія и милостивъйшаго отца нашего, и слъдующихъ тиранскимъ своимъ склонностямъ и вымысламъ на пагубу народа Рускаго. Они-то жаждали крови человъческой они искали жертвы сей законопреступной и варварской и, пусть же ею насытятся, а я умываю руки предъ народомъ и всъмъ свътомъ, что нимало неповиненъ есмь въ крови сей Христианской и единоплеменничей! Известны всъ чины республики, извъстенъ и самъ Свътлъйший нашъ Король, да и самые архивы Государственные засвидътельствують, сколько было представлений, сколько было жалобъ и просьбъ, самыхъ горчайшихъ и убъдительнъйшихъ оть чиновъ и народа Рускаго о чинимыхъ имъ отъ распутныхъ и своевольныхъ Поляковъ и ихъ пьянаго воинства самыхъ несносныхъ насиліяхъ, грабежахъ, убійствахъ и всъхъ родовъ тиранствахъ, многочисленныхъ и разнообразныхъ, и въ самыхъ дикихъ народахъ едва ли извъстныхъ! Но никто по тъмъ жалобамъ не внялъ нимало, никто не здълалъ по нимъ, хотя обыкновеннаго, разбора и удовлетворенія; самыя жалобы, наконецъ, сочтены преступленіемъ и злоумышленіемъ: оставленъ и брошенъ несчастный народъ сей на произволъ одного своевольнаго жолнерства и хищнаго Жидовства и поверженъ въ самое неключимое рабство и поношеніе. Все ему преграждено и воспящено было, и онъ доведенъ до того,что никто о немъ болъе не проречетъ, ни возопіетъ. И такъ единоплеменные ему Поляки не только не познавали единокровной братіи своей, Савроматовъ, но не признавали даже его и за созданіе Божіе, а всемирно презирали и поносили, надавъ ему презрънные титулы хлопа и Схизматика. Заслуги воевъ Рускихъ, тяжкія брани ихъ со иноплеменниками, подъятыя къ оборонъ и разширенію предъловъ Польскихъ, забыты и безстыдно попраны и презръны Поляками. Пролитая за нихъ кровь Руская и падшія на поляхъ ратныхъ тысячи и тьмы воевъ Рускыхъ награждены отъ нихъ виселицами, сожигательствомъ въ мъдныхъ быкахъ, спицами и всъхъ родовъ мученіями и варварствами. Но правосудіе Божіе, навирающее дъла человъческія, престало терпеть таковыя лютости и безчеловъчія, и подвигло народъ къ оборонъ собственнаго бытія своего, а меня избрало слабымъ орудіемъ воли Его. Сей Промыслъ Божій явно доказанъ пораженіемъ Поляковъ, весьма неравными имъ силами Козацкими на семи главныхъ сраженіяхъ и на многихъ штурмахъ и битвахъ. Армія Польская избиты и разсъяны; вожди ихъ и начальство многое истреблено, а не малое предано въ плънъ Татарскій, да тоею мърою, ею же мърили, возмърится и имъ! Остается руйновать жилища Польскія и истреблять семейства ихъ въ отмщеніе Рускимъ, сіе претерпъвшимъ; но я судъ Божій на душу мою призываю, что не желаю и не ищу мести, постыдной Христіанству и человечеству, и подлежащей единому Богу и Его правосудію въ день онъ, въ онь же истязаны будуть вси Царіе земстіи и предержащіе власти міра сего о всемъ погибшемъ отъ нихъ и чрезъ нихъ человъчествъ и о пролитой невинно ихъ крови, отъ самыхъ временъ братомъ убитаго Авеля. И тако отзываюсь къ тебъ, найяснъйшій Королю, справедливый и любимый Монархъ нашъ, отзываюсь и къ вамъ, совътникамъ его и велъможамъ Польскимъ: убойтеся Бога милосердаго, потребите вражду и отрыньте злобу ея, губительную собственнымъ вашимъ народамъ, возстановите въ нихъ миръ и тишину, да поживуть и васъ прославять. Сіе единственно отъ васъ зависить. А я всегда готовъ исполнить то, что долгъ мой и обязанность къ Богу и народу отъ меня требують."

Отпущенные Хмельницкимъ плънники, Косаковскій, Червинснкій и Осолинскій, дали ему честное слово, что доставятъ отвътъ на представленіе его непременно черезъ двъ недъли, или сами они тогда явятся у него и перескажутъ слышанное мнъніе правительства по тому представление; однако ни того, ни другаго по честному слову Поляки не сделали, и болъе у Хмельницкаго не являлись. И онъ, возобновивъ военный дъйствія свои на Поляковъ 29-го Августа, выступилъ съ войсками отъ Пилявцовъ въ Галиціи и следуя похрдомъ, отрядилъ въ объ околичныя стороны деташаменты и партіи, съ повелъніемъ очищать города и селенія Малоросійскія отъ управления Польскаго и отъ Уніятства и Жидовства, и возстановлять въ нихъ прежнія, на правахъ и обычаяхъ Рускихъ, устроенія и свободы, что и отъ самой арміи на пути производимо было. При чемъ тъ изъ Поляковъ и Жидовъ жители, кои, не обладая Рускимъ народомъ, были ему полезны и обращались въ однихъ свободныхъ промыслахъ и ремеслахъ, оставлены на своихъ мъстахъ безъ всякаго озлобленія. А по симъ правиламъ и обширный торговый городъ Броды, наполненный почти одними Жидами, оставленъ въ прежней свободъ и цълости, яко признанный отъ Рускихъ жителей полезнымъ для ихъ оборотовъ и заработковъ, а только взята отъ Жидовъ умъренная контрибуція сукнами, полотнами и кожами для пошитья реестровому войску мундировъ и обуви, да для продовольствія войскъ нъкоторая провизія.

На походъ явились у Гетмана Хмельницкаго Бояре Молдавскіе: Ваница, Курузи съ двумя друми и съ письмомъ Господаря Молдавскаго, Василия Липулы, въ которомъ жаловался онъ, что Господарь Волошскій, соединенно съ Рагціемъ, Княземъ Венгерскимъ, напавъ съ войсками своими на Молдавію, разорили ее злодъйскимъ образомъ, безъ объявленія формальной войны и національныхъ претензій, и самаго его согнали съ правленія, и что онъ просить у него помощи и защиты съ въдома Султана и правительства Турецкаго, по доброму сосъдству и согласно народа Рускаго съ Молдавіею, и по близости отъ нея на сей разъ побъдоносныхъ войскъ Козацкихъ, имъ, Хмельницким, командуемыхъ съ такою громкою славою, какова во всъ стороны распространилась, а особливо Турковъ восхищаетъ, яко гнушающихся всегда въроломствомъ и непостоянствомъ народа и правительства Польскаго. Но сами Турки помогать теперь никому не въ состояніи, по причинъ ненадежнаго положения ихъ съ сосъдними Державами, а паче съ Венетами и Египетскими Беями. Хмельницкій, принявъ посланниковъ Молдавскихъ благосклонно, и отписавъ къ Господарю ихъ, Липулъ, самимъ имъ словесно сказалъ, чтобы Господарь доставилъ ему письменное завъреніе отъ Порты объ испрашиваемой помощи для провинцій, въ ея протекціи состоящей, и противъ такой же другой; а безъ того никакія правила политическія не позволяють входить въ земли чужія съ вооруженною силою. По полученіи же такого завърія, онъ готовъ помочь ему въ защиту справедливости, противу такихъ нахальныхъ непріятелей; а пока те исполнится, дозволяетъ онъ Господарю, въ образъ страннопріимства, имъть пристанище съ штатомъ своимъ въ Малоросійскомъ городъ, Могилевъ надъ Днъстромъ, подъ охраненіемъ тамошняго горнизона.

Достигнувъ Хмельницкій въ Галиціи главнаго города Львова, Княземъ Кіевскимъ, Львомъ Даниловичемъ построеннаго, осадилъ его войсками своими со всъхъ стрронъ и, имъвши у себя при арміи достаточно инженеровъ и артеллеристовъ изъ полоненныхъ имъ иностранцевъ, въ Рускую службу вступившихъ, открылъ противъ города и замка его траншеи съ осадною артиллеріею, при слабой пальбъ пушечной изъ замка. Послъ брошенныхъ въ городъ и замокъ нъсколькихъ сотъ бомбъ и ядеръ, загоръвшаясь отъ нихъ синагога Жидовская и лавки купеческія понудили гражданъ выслать отъ себя Депутатовъ въ станъ Козацкій, съ прозьбою къ Хмельницкому о пощадъ города, который они сейчасъ ему сдаютъ и никогда его не запирали, а дълали то одни войска Польскія, въ замокъ убравшіясь, съ которыми граждане ни въ чемъ несогласны, а напротивъ того терпятъ отъ нихъ великія утъсненія и своевольства. Гетманъ, вытребовавъ отъ гражданъ военную контрибуцію и согласясь объ ней съ ними, взялъ въ залогъ изъ знатнъйшихъ семействъ гражданскихъ сорокъ девять аманатовъ, а затъмъ, занявъ войсками своими городъ, приступилъ къ замку, который былъ еще запертъ и защищался гарнизономъ. Но когда встянутыми на поверхность одного костела пушками, начали бить ядрами во внутренность замка, а изъ траншей продолжали бросать въ него бомбы, то гарнизонъ, выставивъ на батареъ бълое знамя, выслалъ отъ себя Депутатовъ и просилъ пощады, отдавая замокъ со всъми запасами побъдителю. Капитуляція на то была подписана съ объхъ сторонъ, и гарнизонъ обезоруженный выпущенъ въ Польшу, съ договоромъ: не служить болъе противъ Козаковъ никому изъ гарнизонныхъ чиновниковъ и рядовыхъ. Въ противномъ же случаъ повинны будутъ взятые изъ нихъ послъ того въ плънъ понесть безчестную казнь, т.е., висълицу. И такъ, овладъвши Хмельницкій всъмъ городомъ съ его войсками и другими запасами, и взыскавъ съ гражданъ договорную контрибуцію деньгами, сто тысячь битыхъ талеровъ, да суконъ лавочныхъ семьдесять пять поставовъ, со множествомъ съъстныхъ припасовъ и другихъ для войска мълочей, оставилъ сей городъ подъ управленіемъ гражданъ и съ Козацкимъ камендатомъ и гарнизономъ.

Отъ Львова продолжалъ Хмельницкій походъ свой съ войскомъ къ городу Замостью, и на пути дълалъ прежнія наблюденія въ очищеній селеній Рускихъ отъ Поляковъ, Уніятовъ и Жидовства. Приближась къ городу войска Козацкія встръчены были въ форштатахъ его пальбою изъ ружьевъ отъ пъхоты Польской, засъвшей въ окопахъ садовыхъ и огородныхъ. Но посланные Хмельницкимъ пъхотные отряды Козацкіе скоро выгнали Поляковъ изъ ихъ засады и многихъ перебили и полонили, а прочіе убрались въ замокъ городской и открыли съ него пальбу изъ пушекъ. Хмелъницкій, осаждая городъ, увидълъ въ немъ вороты отворены и собравшихся при нихъ многихъ людей; посланный къ нимъ ординарецъ Гетманской, доносилъ Хмельницкому, что тъ люди суть жители городскіе, испрашивающіе позволенія явиться у него съ своими мирными просьбами. Хмельницкій тотчасъ сіе дозволилъ, и граждане, состоящее изъ Поляковъ и Жидовъ, жившихъ въ городъ промыслами и ремеслами, ставши на колъни, просили Хмельницкаго принять городъ ихъ съ жителями въ свое покровительство, объявляя, что они съ замкомь и его гарнизономъ не имъютъ ни малаго сообщения и согласія, а зависить онъ отъ Коменданта и войскъ Польскихъ, который угнътаютъ ихъ своими требованіями и своевольствомъ. Гетманъ, объщавъ гражданамъ не дълать ни какого зла, если они сами не подадуть къ тому причины, занялъ городъ войсками своими и началъ делать разпоряженіе къ штурму на замокъ. Изъ домовъ обывательскихъ собраны были всъ лъсницы и возовыя драбины, а предъ свътомъ полъзла по нихъ пъхота Козацкяя на валы замка; но спустясь въ него, удивились Козаки, что при валахъ никого не нашли, а только по батареямъ кричали изръдка обыкновенные сигналы ночные, разставленные на нихъ часовые, которые, по сближеніи войскъ Козацкихъ, тотчасъ обробъли, бросали отъ себя ружья и, ставши на колени, просили себъ пощады именемъ найсвятъйшей Панны Маріи! Пощада имъ для такого великаго имени, тотчасъ дарована, и всъ они сохранены безъ малъйшаго озлобленія; и они разсказали притомъ войску, что гарнизонъ Польскій, подъ командою наместника Хребтовича и другихъ чиновниковъ, вышелъ ночью изъ замка скрытными воротами, оставивъ однихъ больныхъ и раненныхъ, да нъсколько часовыхъ, повелъвъ имъ подъ присягою и великими угрозами дъвлать во всю ночь сигналы, а съ свътомъ отворить ворота замка и выйти къ непріятелю съ извъстіемъ о выходъ гарнизона въ городъ Збаражъ. Замокъ былъ занять, и въ немъ воинскихъ запасовъ найдено довольно; но хлъба и другихъ съъстныхъ припасовъ не нашлось ни мало, и Гетманъ, оставивъ въ замкъ свой гарнизонъ, а въ городъ прежнее начальство, и взыскавъ съ гражданъ легкую контрибуцію одними для гарнизона съъстными припасами и нъкоторымъ для него снабженіемъ, отступилъ отъ города.

Возвращаясь отъ Замостья, проходилъ Хмельницкій съ войсками города Рускіе: Владиміръ, Острогъ и другіе, возстановляя въ нихъ прежнее устроеніе Руское и изгоняя Польское; а найденные въ нихъ и въ околичности тамошней Поляки, владъвшіе и управлявшіе народомъ Рускимъ, искупляли себя отъ плъна контрибуціями, на войско взятыми, и высыланы послъ за ръку Случь, отъ чего вышла извъстная пословица народная: "Знай, Ляше, по Случь наше". Цриближась къ мъстечку Полонному, встрътилъ Хмельницкий сына своего, Тимофея, прибывшего изъ Крыму съ тамошнимъ мурзою, Тугай Беемъ, въ командъ, котораго состояло четыре тысячи конныхъ Татаръ, по давнему объщанію отъ Хана Крымскаго, въ помощь Хмельницкому присланныхъ. Ханъ извинялся при томъ черезъ Мурзу своего, что медленность въ присылки войскъ оныхъ происходила отъ неръшимости Порты въ разныхъ ея военныхъ предпріятіяхъ, въ которыхъ и онъ долженъ былъ участвовать. Но Тимофей Хмельницкій пересказалъ наединъ отцу своему, что Ханъ никогда не раслоложенъ былъ дълать ему помощи, а только манилъ и проводилъ его, чтобы себъ что нибудь схватить и пріобръсть во время сосъднихъ замъшательствъ и изнеможеній. И для того имълъ онъ частыя сношенія секретныя съ Польскими вельможами, а паче съ Сенаторомъ тамошнимъ и Гетманомъ, Княземъ Іереміемъ Вишневецкимъ; а въ пересылки сіи употреблялся знатный купецъ Крымский, Армянинъ Джержій, торгующей въ Польшъ и переъзжавшій туда чрезъ Бессарабію и Валахію который и частые подарки съ собою оттоль привозилъ. А когда въ прошедшемъ мъсяцъ прибыль изъ Царлграда придворный тамошней Бостанжій съ секретными письмами отъ Султана, то Ханъ, оказывая ему, Тимофею, небывалыя до того почести и ласкательства, сказалъ, наконецъ, собираться въ Русь съ Мурзою, Тугай-Беемъ, и наряженнымъ при немъ корпусомъ. Но онъ, между тъмъ, помощію знатныхъ подарковъ, свъдалъ отъ Кабинета Ханскаго, что Султанъ, описавши Хану великіе успъхи Гетмана Хмельницкаго противъ Поляковъ и крайнее Польское изнеможение, велълъ ему стараться всемърно преклонить Гетмана отдать себя съ народомъ Рускимъ въ протекцию Турецкую на правахъ и свободахъ Молдавіи, Валахіи и самаго Крыма, и чтобъ Ханъ ничего не щадилъ въ угожденіе и услуги Гетману и народу Рускому. Но при отправъ Мурзы подслушалъ одинъ изъ дворцовыхъ чиновниковъ Ханскихъ, Тимофеемъ задобренныхъ, что Ханъ, имъвши наединъ длинный съ Мурзою разговоръ, до похода его относящійся, сказалъ ему при отпускъ: "Помни всегда и не забывай, что хитонъ ближе къ тълу отъ чекменя !"

Гетманъ Хмельницкий тутъ же около Полоннаго получилъ чрезъ Боярина Молдавскаго, Костати, письмо Паши Силистрійскаго, Узукъ Алія, въ которомъ онъ, изъясняя волю Султанскую, въ фирманъ его къ нему, Пашъ, описанную, просилъ Гетмана о вспоможеніи Господарю Молдавскому, Липулъ, на его непріятелей, противъ которыхъ употреблять Турецкая войска не поэволяютъ теперь важныя политическія обстоятельства, и что Султанъ, его Господарь, много одолженъ будетъ Гетманомъ ко взаимной услугъ. Гетманъ крайне доволенъ былъ такимъ случаемъ, который показалъ ему способъ отдълаться искусно отъ Тугай Бея и его Татаръ, ищущихъ всегда, что называется, ловить рыбу въ мутной водъ, то есть, имъющихъ врожденную склонность къ одному хищничеству и всъхъ родовъ коварствамъ, занесеннымъ, видно, изъ прежняго отечества ихъ, Великой Татаріи, извъстной всегдашними своими хищничествами и набъгами, откуда ожидаютъ богословы новаго нашествія порываемыхъ корыстьми и грубою языческою сисмемою, Гога и Магога, на всемірную брань. И такъ, обольстивъ Хмельницкій Тугай Бея отличными пріемама и подарками, согласилъ его отправиться съ сыномъ своимъ, Тимофеемъ, и соединеными войсками въ Молдавию на помощь Господарю тамошнему. Корпусъ туда отряженъ изъ восьми тысячь реестровыхъ и охочекомонныхъ Козаковъ и всъми Тугай Беевыми Татарами, а командующимъ объявъленъ Тимофей Хмельницкій, подъ руководствомъ обознаго Генералънаго, Носача, при которомъ были отличные Полковники: Дорошенко, Станай и Артазій, и корпусъ сей выправленъ въ Молдавию 17-го Сентября, 1648-го года.

Оть Полоннаго, распустя Хмельницкій войска свои на кантониръ-квартиры въ пограничные города и селенія, самъ, съ Гвардіею своею, состоящею изъ Чигиринскаго полка и трехъ сотъ волонтеровъ, и со всъмъ Гетманскимъ штатомъ отправился въ городъ Кіевъ, для принесенія благодарственныхъ Богу моленій за освобожденіе Малоросіи отъ ига Польскаго, и прибылъ туда 1-го Октября, въ денъ воскресный. Чины Малоросійскіе, товариство Козацкое и знатнъйшее гражданство, собравшись въ Кіевъ завременно, встретили Гетмана за городомъ съ подобающею честію и воздали ему живъйшими чувствами всю свою благодарность за безпримърные подвиги его и труды, оказанные отечеству, и тогда же признали и провозгласили его отцемъ и избавителемъ отечества и народа. Гетманъ, благодаря краткою ръчью за ихъ признательность и особливо за воинство, отъ ихъ семействъ къ нему собравшеесь и съ толикимъ мужествомъ во бранъхъ подвизавшеесъ вступилъ въ городъ и прибылъ прямо въ соборную Софийскую церковь, гдъ, выслушавши Божественную литургію, молебствовали, и благодарили Бога прямо по Христіянски, съ сокрушеннымъ сердцемъ, и въ слезахъ и рыданіяхъ, самыхъ трогательныхъ, еже есть по псалмопъвцу: рыдахъ отъ воздыханія моего сердца. Потомъ оборотясь Гетманъ къ чинамъ и народу, увъщевалъ ихъ пребывать всегда Богу благодарными, а къ отечеству усердными, ревностными и межъ себя дружелюбными, не выпуская изъ мыслей обязанностей своихъ въ оборонъ отечества и своей свободы; безъ чего, говорить, можемъ низринуться въ прежнее неключимое рабство и невольничество, и что непримиримые враги наши, Поляки, избиты только и изнеможены, а не совсъмъ уничтожены, и могутъ вновь собраться и ратоборствовать съ нами, примътивъ найпаче слабость нашу и несогласіе, о которомъ самъ Спаситель нашъ и Богъ провъщалъ въ міръ; и мы видимъ всегдашнее того событіе, что всякой народъ и Царство, на ся раздълившееся, не устоитъ, и всякъ домъ, на ся раздълившійся, запустъетъ."

Пребывая Гетманъ въ Кіевъ, 9-го Октября послалъ въ первый разъ секретно въ Москву Судію Генеральнаго, Григория Гуляницкаго съ представленіемъ къ Царю, Алексъю Михайловичу, что теперь самое удобное есть время отобрать Царю отъ Поляковъ городъ Смоленскъ съ его уъздами и всю Бълорусію, захваченные Поляками въ смутныя времена прежде бывшихъ Рускихъ браней съ Татарами, Поляками, а паче съ подставленными отъ нихь самозванцами, и что онъ, Хмельницкій, весьма желателенъ и готовь помочь Его Величеству въ такомъ справедливомъ дълъ и въ таковое время, когда Польскія силы вездъ имъ разбиты и разсъяны, и сама Польша находится въ крайнемъ изнеможеніи, а напротивъ того войска его, Козацкія, бывъ въ цвътущемъ состояніи и разогнавъ вездъ Поляковъ, остаются почти безъ дъла. Царь Алексей Михайловичь, по осторожности своей, не отписавъ ничего къ Хмельницкому, присылалъ къ нему Князя Василия Васильевича Бутурлина, вмъстъ съ Гуляницкимъ, и чрезъ нихъ поблагодарилъ Хмельницкаго весьма признательно за его такъ великое усердіе къ нему, Царю, и Его державъ, единовърной и единоплеменной съ народомъ Малоросійскимъ, пересказалъ при томъ на словахъ, что его народъ, претерпъвъ страшныя руины и убыли во время междуцарствія и необычайныхъ браней, а самая Держава, бывши не разъ потрясена съ самаго ея основанія и установившись нъсколько, съ великими уступками завистливымъ и въроломнымъ сосъдямъ, не можетъ еще пуститься на новыя неизвъстныя войны безъ надежныхъ союзниковъ и друзей. Но ежели бы онъ, Хмельницкій, съ народомъ Малоросійскимъ, соединился навсегда съ Царствомъ его, Московскимъ, то тогда имъли бъ съ нимъ предприятия надежныя для общей пользы. О чемъ совътуетъ ему помыслить и Царю чистосердечно открыться; онъ же, съ своей стороны, объщеваеть и обнадеживаетъ честію и совъстію Христианскою и Царскою принять ихъ, яко своихъ кровныхъ, и установить все по договору и обычаю народа и думныхъ людей. Гетманъ Хмельницкій какъ ни секретно производилъ съ Царемъ свои сношенія, однако они были ему, въ послъдствіи, самою горчайшею пилюлею, приправившею его даже къ смерти.

Король Польскій, Владиславъ Четвертый, имъвшій всегда справедливыя и патріотическія мысли о народъ Рускомъ, получа чрезъ плънныхъ офицеровъ Польскихъ послъдній отъ Хмельницкаго отзывъ, самый убъдительнъйшій къ мирнымъ положеніямъ, сберегающимъ общее отечество отъ конечнаго раззоренія продолжающимся жестокимъ междоусобіемъ, прислалъ къ Хмельницкому въ Кіевъ Воеводу Кіевскаго, Кисиля, и Князя Чствертинскаго, съ своимъ къ нему рескриптомъ, утверждающимъ его въ Гетманскомъ достоинствъ и съ знаками, достоинство сіе означающими, кои отъ посланннковъ оныхъ Хмельницкому торжественно и поднесены были, а именно: Гетманская булава, осыпанная алмазами, бунчукъ въ жемчугахъ и горностайная мантія. Гетманъ, поблагодаря Короля и пословъ его за сію важную присылку, а паче за преклонность къ миру, отдарилъ знатно пословъ Королевскихъ и отправилъ ихъ къ Королю съ мирными совъщаніями и своимъ благодарственнымъ адресомъ. Но какъ только воротились они въ Варшаву, то противная Королю партія изъ чиновниковъ Польскихъ, подстрекаемая Примасомъ и Княземъ Іереміемъ Вишневецкимъ, отринули съ негодованіемъ мирныя намъренія Короля, а посланниковъ его изгнали и выключили изъ должностей ихъ и достоинствъ, предвидя въ мирныхъ планахъ потерю свою невозвратную въ Рускихъ имъніяхъ, ими силой захваченкыхъ, и въ должностяхъ тамошнихъ, приносящихъ имъ великие доходы. Король, бывши вновь поступкомъ симъ отъ чиновъ и подданныхъ своихъ крайне огорченъ и оконфуженъ и не имъвши силъ и способовъ реванжовать противникамъ и озлобителямъ своимъ, впалъ въ безмерную печаль и задумчивость, и отъ того, въ 31-й день Октября, 1648 года, скончался. Нъкоторыя не безъ основанія подозръваютъ причиною смерти Королевской злодъйскій промыслъ Примаса, учиненный чрезъ Духовника Королевскаго, Урбина. Хмельницкій, получа о томъ печальное извъстіе, возрыдалъ горько и велълъ по всъмъ церквамъ и во всей Малоросіи править о душъ Королевской панихиды и сорокоусты и вписать его въ церковные поминальные субботники, съ прилогомъ къ имени Владислава: "Пострадавшаго правды ради и за народъ благочестивый."

По кончинъ Владислава вступилъ въ достоинство Королевское братъ его, Янъ Казимиръ. Онъ въ Декабръ мъсяцъ того же года прислалъ къ Гетману Хмельницкому прежде посыланнаго къ нему воеводу Кисиля, съ предложеніемъ, что начатыя братомъ его мирныя сношенія будуть имъ докончаны, если Хмельницкій согласится и обяжется воевать съ Ханомъ Крымскимъ и Польскими войскими на Царство Московское, которому объявлена будетъ война съ требованіемъ пополненія давнихъ претензій Польскихъ на Московію и возвращения Султану Турецкому и Хану Крымскому царства Астраханскаго съ городомъ того имени, въ которыхъ и онъ, Хмельницкій, получить прибыточный участокъ. Хмельницкий на сіе предложеніе объявилъ Воеводъ мнъніе свое, на самой честности и справедливости основанное, что воевать съ Христианскою державою, народу его и ему самому единовърною и единоплеменною, и воевать еще за чужія претензіи, почитаетъ онъ за тягчайшій гръхъ предъ Богомъ и за великое предосужденіе предъ цълымъ свътомъ; ибо онъ въритъ несомнънно, и того оспорить никто не можетъ, что одна оборона естественнымъ образомъ человъчеству позволяется противъ кого бы то ни было изъ своихъ враговъ, а нападать на человъчество и терзать его самовольно и по однимъ прихотямъ есть разбойничество, варварство и самое звърство, ничъмъ неизвинительное, и онъ лучше всего въ свътъ лишится, чъмъ преступить сіи правила Христіанскія и общія человъческія. Воевода сколько ни обольщалъ Хмельницкаго разными посулами и обнадеживаніями со стороны Короля и Ръчи Посполитой, ничъмъ, однако, поколебать его не могъ и возвратился тщетно. А Хмельницкій, по отлучкъ его, послалъ заразъ секретно Судью Гуляницкаго въ Москву съ объявленіемъ Царю всего, происходившего съ посланникомъ Польскимъ о намъреніяхъ Королевскихъ, и что онъ, Хмельницкій, по усердію его къ Царю и его народу, совътуетъ предупредить зло оное посылкою на Смоленщину войскъ Царскихъ, а отъ Крыма и нашествія Татарскаго избрать оборонительныя мъры; а онъ всегда Царю и народу его върный помощникъ и готовъ къ тому со всъми войсками своими Козацкими. Царь благодарилъ Хмельницкаго чрезъ посланца его весьма признательно и снявши съ себя крестъ дорогой цъны, послалъ его въ даръ Хмельницкому, съ увъреніемъ, что за таковое искреннее усердіе пребудетъ онъ къ нему всегдашнимъ благодарникомъ и самымъ надежнымъ пріятелемъ; а о совътахъ его поразмыслить съ своими думными людьми и ему о томъ извъститъ.

Царь Алексъй Михайловичь въ Февралъ мъсяцъ 1649-го года посылалъ отъ себя къ Королю Польскому Князя Алексъя Трубецкаго и Боярина Пушкина съ требованіемъ возвращенія Смоленска или заплаты за него ста тысячь рублей денегъ. Посланники сіи возвращаясь изъ Варшавы отъ Короля, заъзжали, по повелънію Царскому, къ Гетману Хмельницкому и пересказали ему, что Король, выслушавъ требованіе ихъ и взявшись рукою за свою саблю, сказалъ, что сею отвъчать онъ будетъ за Смоленскъ и на всъ за него претензіи Московскія. Между тъмъ, по наказу Царскому, соглашали послы оные Хмельницкаго, чтобы съ народомъ Рускимъ и войскомъ соединился онъ въ Царство Московское на такихъ условіяхъ, какая имъ заблагоразсудятся; а Царь готовъ, между прочимъ, признать его, Хмельницкаго, съ потомствомъ владътельнымъ земли тоя Княземъ и объявить тогда войну Польшъ за Смоленскъ и Бълорусію. Гетманъ въ сильныхъ выраженіяхъ доказывалъ посламъ Царскимъ, что народъ, имъ предводимый, есть народъ вольный и готовый всегда умереть за свою вольность до послъдняго человъка и характеръ сей въ немъ врожденный и неудобенъ къ насилованію; а при томъ, не смотря на его наружную простоту, есть онъ разборчивъ и проницателенъ, то есть, знаетъ цънить важность державъ и народовъ. И потому надобно Царю заразъ объявить войну Польшъ, для двухъ, весьма важныхъ причинъ, самыхъ политическихъ: первое, чтобы народъ Малоросійскій узналъ прямо и увърился объ усердіи къ нему народа Московскаго, воюющего въ помощь его на Поляковъ; а второе, чтобы Малоросіяне, увидъвъ мужество народа Московскаго, перемънили о немъ тъ мысли, кои имъли о слабости его во время владения Поляками городомъ Москвою и почти всъмъ Царствомъ симъ; а безъ того, хотя бы я и согласился на мысли Царскія, но со стороны народа надежда будетъ тщетная.

Новый Король, Янъ Казимиръ, въ началъ 1649-го года объявилъ во всемъ Королевствъ своемъ посполитое рушенье на Казаковъ и на ихъ Гетмана, Хмельницкаго, т.е. повелълъ вооружиться всему народу своему, способному владеть оружіемъ, коего и считали вооруженнымъ болъе трехъ сотъ тысячь; а сборными мъстами назначилъ имъ города: Лоевъ, Слуцкъ и Збаражъ. Хмельницкій, собираясь противъ такого отчаяннаго Польскаго вооруженія, умножилъ свои войска до семидесяти тысячь, а въ городахъ учредилъ и оставилъ милицію изъ старыхъ Козаковъ и выслуженнаго товариства и изъ молодыхъ, долженствующихъ поступить на укомплектованіе въ полкахъ реестровыхъ Козаковъ. Войска Козацкія воспріяли свое движеніе съ 1-го Марта, и одинъ ихъ корпусъ, подъ командою Полковниковъ; Мартына Небабы и Антона Горкуши, отправленъ къ городу Лоеву и ръкъ Припети для удержанія или затрудненія похода войскъ Литовскихъ, а другой, подъ командою Есаула Генеральнаго, Богуна, и Полковниковъ: Осипа Глуха и Данила Нечая, командированъ къ городу Слуцку. Имъ одинакое дано отъ Гетмана наставленіе: удерживать неприятеля въ его позиціяхъ, пока возможно; а дальше затруднять его походы на переправахъ чрезъ ръки и во всъхъ дефилеяхъ, отступая всегда къ главной своей арміи, которая направила походъ къ городу Збаражу, куда положено придти самому Королю съ главнымъ Польскимъ войскомъ.

Гетманъ Хмельницкій поспъшилъ съ арміею Козацкою подъ Збаражъ Марта 25-го на разсвътъ, и засталъ при немъ войскъ Польскихъ до 100 тыс, предводительствуемыхъ старымъ Гетманомъ Короннымъ, Іереміемъ Вишневецкимъ, самымъ злъйшимъ врагомъ и гонителемъ Козацкимъ, со многими молодыми Генералами и другими чиновниками, вытянутыми почти со всего Королевства. Войска сіи стояли уже въ боевомъ порядке, какъ Хмельницкій къ нимъ приблизился. По счастію Хмельницкаго, а по ошибке военачальниковъ Польскихъ, выставлены были въ передовыя линіи самые новые люди, набранные въ нынешнее посполитое рушенье и только умъвшіе стоять и держать ружья; а старые и обученные воины выстроены въ другую линію, позади новыхъ, съ тъмъ, видно, умысломъ, чтобы первыхъ удержать на ихъ мъстъ; но сіе послужило къ самой гибельной непріятельской разстройкъ. Козацкая армія построена была на три фаланги, составленныя изъ пъхоты и конницы спъшившейся; два конные отряда шли по флангамъ, а корпусъ пъхоты и конницы слъдовалъ позади резервомъ. Одинъ фланговой отрядъ занялъ заразъ высоты, опущенныя Поляками противъ ихъ флангу. Фаланги, имъвши достаточную у себя артиллерію, шли тихо, не смотря на пушечную пальбу неприятельскую, а потомъ на первые ружейные ихъ выстрелы, приближились къ передовымъ непріятельскимъ линіямъ на пистолетный выстрълъ, и тогда открыли на нихъ ружейную и пушечную пальбу съ великимъ успъхомъ и пораженіемъ передовыхъ линій, которыя вдругъ замъшались и подались назадъ; а поднятой при томъ крикъ отъ войска усугубилъ ихъ страхъ, и они, отступая первъе спиною, а потомъ совсъмъ оборотясь въ бъгъ, смъшали вторую линію и ее почти собою завалили. Казацкая пъхота, удвоивъ свои шаги, напала тот-часъ на вторую линію и, не давъ ей выстроиться и выкарабкаться изъ толпы бъгущихъ, ударила на нее копьями; убійство продолжалось нъсколько часовъ съ невероятною гибелью для войскъ Польскихъ. Они, не имъвши времени заряжать ружьевъ, а и того меньше выстроитьса, спасались однимъ бъгствомъ и одинъ другаго тъснили и опрокидывали. Конница Козацкая, пользуясь тъмъ же замъшательствомъ, ударила на бъгущего непріятеля во фланги, и только ей и было труда, что рубить и колоть бъгущихъ въ безпамятствъ Поляковъ. Наконецъ, убрались они въ городъ, оставивъ на мъстъ весь обозъ и багажъ свой съ превеликими кучами мертвецовъ и всею артиллеріею, коей собрано на мъстъ 57 орудій со всею ихъ принадлежностію. Тъла убитыхъ нъсколько дней свозили великими обозами въ отдаленность отъ города и тамъ ихъ хоронили, чтобы избъжать города, а осаждающимъ его зловонія и вредныхъ испареній, а погребено ихъ, по перечоту, 19,373, съ убыткомъ Козацкимъ самымъ ничтожнымъ. Между убитыми Поляками много было ихъ чиновниковъ и знатной Шляхты, кои погребены отлично; да и самъ Вишневецкій тяжело раненъ въ лядвію и отнесенъ въ городъ на плащъ жолнерскомъ.

Хмельницкій, хотя и зналъ, что въ городъ артиллеріи и запасовъ почти не было, и потому штурмовать городъ весьма удобно, но зналъ при томъ и сіе, что провіантскихъ запасовъ на такое многолюдство, каково убралось въ городъ, не на долго станетъ. Посему ръшился держать городъ въ тъсной осадъ и выморить Поляковъ голодомъ, а воиновъ своихъ сберегать для полевыхъ сраженій. И такъ, выжегши форштатъ вокругъ города, заперъ его со всъхъ сторонъ, а противъ воротъ и всъхъ проходовъ устроилъ редуты, укръпленные полисадами и артиллеріею съ сильными стражами. Между тъмъ, съ перваго числа Іюня, начали возвращаться къ арміи отдъльные корпусы Козацкіе, и перваго изъ нихъ командиръ, Полковникъ Небаба, доносилъ Гетману, что Князь Радзивилъ съ войсками Литовскими, въ числъ 80 тысячь, переправясь чрезъ ръку Припеть около города Лоева, имъ, Небабою, завременно раззореннаго и сожженаго, нападалъ на корпусъ его своими авангардами четыре раза; но онъ, Небаба, всегда ихъ отражалъ и причинялъ арміи Радзивиловой при переправъ ръки и въ другихъ дефилеяхъ знатный убытокъ, а паче перетопилъ великое множество обозовъ съ запасами въ Прилети; но, наконецъ, не могши пересилить такого многолюдства, уклонился отъ него около города Кіева; а Радзивилъ началъ Кіевъ осаждать и выжегъ нижній его форштатъ, Подоломъ называемый. Есаулъ Генеральный, Богунъ, прибывъ съ корпусомъ оть Слуцка, рапортовалъ Гетману, что онъ, прошедъ съ корпусомъ до Бреста и раззоривъ сей городъ и мъстечки Вишницу, Бобръ и другія, при многихъ битвахъ съ Поляками, возвратился къ городу Слуцку и засталъ около его въ лагеряхъ и по деревнямъ великая толпы Польскихъ войскъ, посполитымъ ихъ рушеньемъ собранныя, перебилъ ихъ несколько тысячь, а послъднихъ загналъ въ городъ, забравъ въ добычу всъ ихъ обозы, запасы и множество верховыхъ и подъемныхъ лошадей; осаждать же города не посмълъ, за многолюдствомъ въ немъ войскъ, считающихся до 100 тысячь и за сближеніемъ Короля, поспъшающаго къ Збаражу съ регулярными его войсками и гвардіею.

Гетманъ Хмельницкій по донесенію Богуна выступилъ заразъ съ главнымъ войскомъ на встръчу Короля и его арміи, а при Збаражъ оставилъ писаря, Кривоноса, съ достаточнымъ корпусомъ. Въ два дни пути отъ Збаража освъдомился Хмельницкій, что армія Королевская при самомъ Королъ весьма къ нему близка. Онъ, избравъ заразъ мъсто удобное при мъстечкъ Зборовъ, построилъ войска свои въ ордеръ баталіи: умноживъ пъхоту свою спъшенными Козаками, поставилъ ее тремя фалангами въ обширную линію, а на интервалахъ или промежуткахъ, между фалангами и на ихъ флангахъ построилъ кръпкія батареи, обведенныя глубокими и широкими рвами. Фланги линій примкнуты были: одинъ къ болоту и проведенному въ него рву, а другой къ лъсу, такъ же окопанному въ довольное разстояніе. Линія пъхотная для того растянута и укръплена была, чтобы неприятель многолюдствомъ своимъ не могъ ее окружить. Позади линій на самой срединъ оставленъ резервъ изъ пъхоты и конницы, который могъ всъ слабыя мъста сикурствовать. Знатная часть лучшей конницы поставлена была впереди линіи, на ея лъвой сторонъ, за лъсомъ, и начальникамъ ея отданъ приказъ, коль скоро армія неприятельская минуетъ ихъ дистанціи и сблизится съ пъхотной Козацкой линіей, то тотчасъ сделать разсыпную атаку конницею во фланги и въ тылъ непріятельской арміи и развлечь тъмъ вниманіе ея и осторожность во всъ стороны, и чтобы она, сочтя себя атакованною со всъхъ сторонъ, не смъла прорываться за линію. Между тъмъ всъмъ воинамъ сдълалъ Хмельницкій краткое, но важное увъщанів, доказывая, "что оть нынъшняго сраженія зависить все счастье и несчастье наше и всего отечества нашего, въ которомъ отцы, братія и дъти наши простираютъ къ намъ руки, прося освобожденія своего изъ постыднаго и тиранскаго невольничества Польскаго, а мертвецы наши, избитые и измученные Поляками, заклиная насъ Самимъ Богомъ и върою въ Него, отъ Поляковъ поруганною, требуютъ праведнаго мщенія за кровь ихъ, неповинно Поляками пролитую и всегда попираемую." Но при томъ кръпко Гетманъ приказывалъ всему воинству своему, чтобы никто, во время сраженія, не дерзалъ поднять убійственной руки на Короля и прикасаться къ нему, яко къ особъ освященной, сиръчь, помазаннику Божію, но при всякомъ случаъ чтилъ бы его съ благоговъніемъ.

Іюня 17-го, въ середу, 1649 года, есть тотъ пресловутый день, который долженъ быть всегда достопамятнымъ въ Исторіи Малоросійской. Онъ есть ръшитель освобожденія народа Рускаго отъ ига Польскаго, и въ немъ положенъ камень основанію новой эпохи того народа. Предъ восходомъ солнца стала многочисленная армія Польская въ виду арміи Козацкой; она многолюдствомъ своимъ подобилась грозной тучъ, закрывающей горизонтъ и помрачающей солнце. Всадники ея, блестящіе збруею и богатымъ убранствомъ, представляли страшную молнію, сверкающую въ темнотъ ночной; а отъ множественной конницы подымающаяся пыль возносилась вихрями своими до облаковъ и помрачала зръніе человъческое, опускаясь на землю. Гетманъ, разъъзжая безпрерывно по своимъ фалангамъ, приказывалъ не спъшить выстрълами, а допускать неприятеля въ самую ближайшую дистанцію, не смотря на его пальбу и порывчивость. Но какъ только онъ сблизился довольно къ линіямъ, то открыта вдругъ пальба изъ пушекъ и ружьевъ Козацкихъ, а отъ скрытой конницы произведена разсыпная атака во фалангъ и тылъ непріятельскій. Громъ пальбы, съ объихъ сторонъ производимой, и круженіе дыма, сдълавшееся оть безпрерывныхъ выстръловъ, закрывали на долгое время ръшимость сражения; наконецъ, поднявшійся крикъ въ срединъ арміи Польской, далъ знать, что дълается для воспрещенія ухода новыхъ войскъ изъ линій, которыя во многихъ мъстахъ разорвали свой фронтъ и подълали въ немъ пространные интервалы, перемъшавъ и разстроивъ старыхъ своихъ воиновъ. Гетманъ тое примътивши, выслалъ на слабыя мъста непрітельскія одну фалангу своей пъхоты, съ частію конницы, взятой изъ резерва; и пъхота сія, ударивъ на разстроеннаго непріятеля копьями, тотчасъ обратила его въ бъгъ. Покушавшійся непріятель окружить высланную пъхоту, былъ встръченъ резервомъ Козацкимъ и обращенъ также въ бъгство; а за тъмъ и вся армія Польская, первъе подаваясь по немногу назадъ, наконецъ совсъмъ побъжала въ разстройствъ, и Гетманъ, оставивъ на мъстъ сраженія для осторожности одну только фалангу, велълъ всъмъ прочимъ войскамъ гнать и поражать непріятеля. Убійство при семъ надъ Поляками было страшное и повсемъстное. Вся конница, дълавшая прежде разсыпную атаку, нападала на бъгущаго непріятеля цълою лавою или фронтомъ, и онъ, бывши въ разстройкъ, не могъ стоять и обороняться противъ копьевъ, а спасался однимъ бъгствомъ. Самъ Король нъсколько разъ былъ окруженъ Козаками; но къ нему никто не прикасался и даже ничъмъ на него не металъ, а пропускали его съ почтеніемъ, и онъ бросилъ отъ себя въ одну партію кошелекъ съ деньгами, а въ другую партію далъ часы золотые ея командиру, который принялъ ихъ, снявши съ себя шляпу и съ великимъ почтеніемъ, уверивъ при томъ Короля, чтобы онъ изволилъ ехать спокойно и ничемъ не тревожась; ибо его никто не тронетъ, а всякъ чтитъ съ благоговъніемъ, яко особу священную. Король, вздохнувъ и приподнявъ руки, выговорилъ Старшине Козацкому: "Какъ я обманутъ отъ льстецовъ своихъ, называвшихъ васъ, Козаковъ, грубіянами и варварами! Напротивь, вижу я въ васъ благородныхъ воиновъ и великодушныхъ Христіанъ." Погоня и убійство надъ Поляками продолжались до заходу солнца; дороги и поле покрыты были мертвыми и умирающими Поляками на пятнадцать версть разстоянія. На мъстъ сраженія сочтено и погребено ихъ мертвецовъ до 20 тысячь, и въ томъ числъ Генералъ Осолинскій, со многими другими изъ вельможъ и знатныхъ чиновъ Польскихъ, кои погребены въ одной каплицъ Католической; а въ добычу остался обширный станъ арміи Польской со всъми обозами и запасами, вся артиалерія съ ея парками и весь станъ Королевский и вельможескій съ богатыми палатками, сервизами и экипажами; словомъ сказать: обогатили и обременили добычею сею всю армію Козацкую.

Гетманъ, воротившись съ арміею своею къ Збаражу, послалъ въ городъ нъсколько чиновниковъ Польскихъ, взятыхъ въ плънъ и близкихъ Гетману, Князю Вишневецкому, между коими былъ одинъ изъ его родни. Чрезъ нихъ уговаривалъ Хмельницкій Вишневецкаго сдать городъ, яко безнадежный, и пощадить невинный народъ, въ немъ гибнущій. Чиновники оные, побывавши въ городъ, скоро воротились къ Хмельницкому сь тремя чиновниками изъ города посланными Вишневецкимъ. Они, предлагая сдачу города, разсказывали ужасное зрълище въ городе: войска и народъ, въ немъ запертый, лишившись человеческой пищи, более уже месяца питались однимъ мясомъ лошадинымъ, собачьимъ, кошечьимъ и мышечьимъ; а теперь питаются они всякими кожами и ремнями, и даже ъдятъ: обувь свою ременную, и самаго Князя Вишневецкаго нашли, при пользованіи его отъ ранъ, питающегося супомъ, съ мышачьимъ мясомъ свареннымъ, и что множество уже народа померло, а остальные порываются одинъ другаго ъсть. Хмельницкій тотчасъ повелълъ одному отряду войскъ своихъ занять городъ, а войска, въ немъ запертыя, выпустить обезоруженными изъ города. Гетмана жъ Вишневецкаго, со всъми чиновниками и Шляхтою, переместить въ замокъ и содержать подъ стражею до дальнъйшего разсмотрънія. Войска, вышедшія изъ города, похожи были на нъчто чудовищное: они слоняясь по землъ, представляли изъ себя одни скелеты тълъ человъческихъ и просили у Козаковъ пищи, падая на землю. Хмельницкій, тотчасъ снабдивъ ихъ довольною пищею, приказалъ важнъйшимъ изъ нихъ беречь одинъ другаго, чтобы употребляли пищу съ великою осторожностью, дабы вдругъ не объъдались и не померли, и за тъмъ разпустилъ ихъ въ свои жилища. Князю Вишневецкому предложилъ Хмельницкій писать отъ себя къ Королю и послать къ нему своихъ чиновниковъ, кого наберетъ, и чтобы они скоро возвратились съ точною и надежною ръшимостью, чего ему ожидать, мира или войны? Сей Князь, преизлиха гнавшій народъ Рускій и всегда разрывавшій съ нимъ заключаемые мирные договоры, писалъ къ Королю весьма убъдительно, прося о заключеніи съ Козаками вечнаго и прочнаго мира, чего бы онъ ни стоилъ, "ибо видно," говорилъ онъ, "ненависть наша къ народу Рускому превзошла меру свою, и судъ Божій видимо гонитъ насъ, за его отмщевая."

При Збаражъ прибылъ къ Хмельницкому сынъ его, Тимофей, воротившійся изъ Молдавіи вместе съ Мурзою Крымскимъ, Тугай Беемъ. Они оба докладывали Хмельницкому, что непріятели Господаря Молдавскаго, Липулы, бывши разбиты войсками ихъ, Козацкимм и Татарскими, на многихъ сраженіяхъ и на двухъ главныхъ, при Яссахъ и Бухарестъ, разсъяны, наконецъ, и уничтожены вовсе; а Венгерцы, съ Княземъ ихъ, Ракоціемъ, убрались въ свои границы, и Господарь остался спокойнымъ въ своемъ правленіи и достоинствъ. Наединъ открылся Тимофей отцу своему, что дочь Господаря, Липулы, Княжна Ирина, хочетъ быть его супругою, на что и мать ея согласна; но отецъ тому противится, подстрекаемъ будучи Польскимъ вельможею, однимъ изъ Потоцкихъ, предлагающимъ въ супружество сына своего, котораго Ирина не терпитъ. Хмельницкій, поблагодаривъ Тугай Бея за услуги и дружбу, подарилъ его весьма знатно и, пріумноживъ великія добычи, въ Моддавіи и Валахіи нажитыя, отпустилъ съ войскомъ Татарскимъ въ Крымъ, пославъ съ нимъ благодарственный адресъ къ Хану съ знатными также подарками. Къ Пашъ Силистрійскому писалъ Хмельницкій, что по воле Султанской и по прозьбе его, Пашинской, въ разсужденіи Господаря Молдавскаго все сдълано, что было имъ желательно, и онъ въ своемъ достоинствъ успокоенъ и утвержденъ; но сопротивленіе Господаря въ законномъ и добровольномъ браке, его крайне оскорбляетъ, и онъ просить Пашу прилежно въ томъ ему помочь. Паша отвъчалъ Хмельницкому, что не только берется онъ уговорить Господаря на такое приличное и выгодное супружество, но донесетъ о томъ и самому Султану, своему государю, и надъется отъ того самаго лучшаго успъха.

Книга вторая

На главную страницу